Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

глазах валится на правый борт, уходя носом под воду! Есть первый! Готов!!!

- Ура-а-а!!!

Второй такой же крейсер стреляет и по нам, и по катерам Вырубова. Он стоит к нам

прямо носом. Порванная якорная цепь свисает со скобы клюза. И… Да! И он тоже кренится,

медленно, но кренится! Молодцы! И этому поддали… Не успел я оценить состояние корабля и

способность его продолжать бой, как в ту же секунду у его борта взлетает высоченный

фонтан, а сразу следом за этим доносится и глухой грохот торпедного попадания…

Нам здесь задерживаться больше не резон. Ракетами позывной Вырубова и зеленую.

Они свое дело сделали. Слава Богу. Ведь окажись эти броненосные крейсера непосредственно

у бона, все могло сложиться иначе. Скорострелки Армстронга – это очень серьезно. И

«Риону» было бы не сдобровать, что уж говорить о брандерах.

Оглядываюсь. Там все пока в порядке: Гаршин со своими уже проходит бон. Хотя как

«все в порядке»… Брандер Тихменева лежит на борту, погружаясь кормой. Возле него вижу

«каэлку». Господи, хоть бы кто уцелел из этих героев…

Слева виден проход в гавань Сасебо. С холма справа от него, остервенело бьют батареи.

Но это не скорострелки, слава Богу. Дым ползет вниз, снижая видимость в проходе. С одной

стороны это плохо. Я никак не могу разобрать, кто и где там стоит на рейде и у верфи. На

якорях различаю лишь два больших корабля. С сетями или без? Не разобрать. Они к нам

развернуты форштевнями и пока не опознаны.

Зато с другой стороны это очень даже хорошо! Если нам трудно разобрать в этом дыму

кто там стоит, то из бухты, судя по всему, трудно даже увидеть где мы и сколько нас. Этим

моментом необходимо воспользоваться немедленно. Даю ракеты: мой позывной и красную.

Вот, наконец, и он - наш выход! Только теперь передо мной вовсе не старая баржа или

шаланда… Проскакиваем в дыму над безопасными для нас минами крепостного поля, и вдруг,

как будто кто-то резко приподнял занавес… Прямо перед нами открывается мощный,

изящный корпус новейшего броненосца типа «Лондон».

- Атака! – не успев даже удивиться такой удаче, ору в рупор Альтфатеру. Василий

Андреевич делает утвердительный жест рукой. Готов! Торпеды готовы. Снова проносимся

через фонтан разрыва. Брызги бьют в лицо, но мотоциклетные очки не дают им попасть в

глаза. Славно – он без сетей! Видимо готовились к выходу. Мельком замечаю, что над «моим»

броненосцем поднят вице-адмиральский флаг. Так получилось. Специально я не подгадывал…

Сзади как пристяжные в тройке катера лейтенантов Пилсудского и Головизнина.

Разворачиваются веером вправо звенья Пилкина и Ломана. Атака!

По ходу дела вижу дальше в бухте, у самой стенки гавани под краном крейсер типа

«Ивате». Это «Идзумо» уцелевший в Шантунгской битве. Еще правее него второй броненосец,

за ним эльсвикский бронепалубник, третий «гарибальдиец»… Но, мне уже не до них. Цель

нашего звена определена.

- На боевом! К пуску!

Секунды текут как часы. С кораблей бьют по нам из всего, что может стрелять.

- Пуск!

Сейчас главное – точно выдерживать на курсе. Но вот, наконец, нос нашего катера,

облегчившегося от веса стальных рыбин, быстро приподнимается. Оглядываюсь на мгновенье:

так и есть – пантографы аппаратов складываются. Они пусты… Скорость растет, но нужно

еще пару-тройку секунд выдерживать курс, иначе при развороте можно «поймать» свою, еще

не ушедшую на глубину установки гироскопа, торпеду. И эти секунды тянутся вечностью.

Кажется, что теперь каждый снаряд летит в нас! Осколки секут по борту, но моторы ревут

ровно и уверенно. Слава Богу, пока ничего серьезного. Пора! В развороте проносимся менее

чем в полутора кабельтовых от борта японского флагмана…

Вижу прямо перед собой стоящие борт о борт японские истребители. Один уже на ходу.

В нас с них стреляют. Всего их там штук восемь… Эх, мину бы да в эту кучу!

Когда катера нашего звена легли на курс отхода, я как мог, пытался уследить за

происходящим. Однако с несущегося змейкой на тридцати с лишним узлах катера это совсем

не просто. И психологическое состояние только что пережитого сильнейшего возбуждения

сказалось. Четко зафиксировались в памяти лишь три последовательных попадания

«уайтхедами» в японский флагман и мощный взрыв на втором броненосце. И еще момент

гибели двух катеров второго звена моего отряда. Первый был поражен снарядом и взорвался.