Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

Великим князем Сергеем Александровичем или Рачковским. Ты намерен мешать мне? Значит,

негодяй, вор, тупица, ничтожество.

В пестром рое характеристик, которыми Сергей Юльевич снабжает своих ближних,

бросается в глаза одна общая всем этим характеристикам черта - их лаконичность.

«Идеальнейший человек» или «законченный мошенник», но получай свою квалификацию и не

задерживай, уходи с глаз долой, так как у графа есть дела поважнее.

Его интересуют дела, и прежде всего те, которые делал или будет делать именно он,

Витте. Да и вообще он не очень представляет себе важное для государства дело, которое могло

бы успешно осуществиться без его участия. Сознание своих громадных умственных сил,

своего неизмеримого умственного превосходства над прочим родом человеческим, в чем он

убежден, невидимо соприсутствует в каждой странице его мемуаров. Тут он исключений не

знает. И «идеальнейшие», и «бесчестнейшие», и Император Александр III, венец всех

добродетелей, и Император Николай II со всеми своими пороками, и адмирал Дубасов, и

Абаза, и Дурново, и Морган, и Ротшильд, и Вильгельм II, и Гапон - все они предназначены

либо быть послушными марионетками Витте на утешение, и, соответственно, отечеству на

пользу, либо они бунтуют против Витте и губят и себя самих, и свое собственное дело. Это нас

подводит к вопросу об историческом миросозерцании Витте.

Это миросозерцание можно определить как довольно примитивную веру в «высшую роль

личности» в истории. Витте мало задумывается над вопросом об основных факторах

собственно исторической эволюции. Чисто рассудочная натура Витте, быстрый, реальный,

циничный ум его, все навыки его анализирующей и нетерпеливой мысли - все это, конечно, не

допускало и малой тени настоящей религиозной веры или вообще увлечений каким-либо

сверхчувственным умозрением. При случае он любит подчеркнуть, что он - из крепко

православной семьи, любит (в похвалу) употреблять (по обыкновению, в превосходной

степени) термин: православнейший, архиправославный, но все это ничего не значит.

Не слепая социально-экономическая эволюция и не Бог творят историю и могут влиять

на течение событий. На историю влияет великий государственный деятель, в частности на

историю России должен влиять Сергей Юльевич Витте, которому в этом деле не должен

мешать Государь Император, не говоря уж о ком бы то ни было другом. Указанного тезиса ему

вполне хватало для всегдашней внутренней устойчивости, для полного и непоколебимого

признания внутренней своей правоты во всех своих делах и помышлениях.

Какой политический строй считал он в первый период своей деятельности наиболее

целесообразным для России? По-видимому, самодержавие. Но лишь именно такое, когда

самодержцем был бы Александр III, а великим визирем или, если нельзя, то хоть министром

финансов был бы С.Ю. Витте. Гораздо хуже самодержавие Николая II, при котором все же

долгие годы работал Витте. Хороша ли ему была бы конституция? Неизвестно, ибо с

парламентом господин Витте никогда не работал, а поэтому самый вопрос этот никогда его и

не интересовал.

Он хвалит Александра III за твердость. Но эта твердость только потому ему так нравится,

что Александр III неуклонно утверждал все то, что он ему подносил на утверждение. Витте, не

сознавая того, хвалит твердость никогда не ломавшегося штемпеля, который прикладывался в

нужном месте к нужным бумагам – а больше ему ничего и не требовалось от императорской

власти. Александр III играл эту роль безотказно, и поэтому, конечно, он «был великий

Император». Но Александра III Витте знал лишь на заре своей государственной деятельности,

больше всего ему пришлось поработать при Николае II.

Конечно, если бы нужно было в двух словах определить взаимоотношения между этими

двумя людьми, то ближе всего к действительности было бы такое утверждение: со стороны

Витте по отношению к Николаю - недоверие и презрение; со стороны Николая по отношению

к Витте - недоверие и ненависть.

Уже всякое третье слово будет здесь чем-то наигранным и вымученным, и когда Витте

распространяется (часто совершенно не к месту) о воспитанности и иных похвальных чертах

Николая II, то это производит впечатление режущей фальши.

С удовольствием цитирует Витте слова И.Н. Дурново, сказанные о Николае II в самый

день вступления его на престол: «Это будет нечто вроде копии Павла Петровича, но в