Admin - i 6628ba21ca3da5b2

- Да, да, я понима-а-аю! - слезы, сопли, платок.

- Мисс Дэнджсон, для успешного продолжения поиска, нам необходимо провести, гм, обыск в вашей квартире. Люди довольно часто оставляют следы, которые могут указать нам, э-э-э, местонахождение разыскиваемого.

- Да, да, конечно, делайте, что надо, только найдите Антона.

"Сбежал, точно - сбежал, получил денежки за работу и сбежал. И сейчас наслаждается с какой-нибудь блондинкой в каком-нибудь бунгало".

- К тому же имеется вероятность, что он вообще покинул планету. Прежде чем начинать розыскные мероприятия в этом направлении, нам следует убедиться...

- Он покинул, да покинул, улетал!

- Откуда вы?..

- Он вещи собирал и паспорт взял. Мы еще вместе искали, не могли найти. Антоша злился почему-то. Он такой дерганный, когда не может что-то найти! И бритвенный набор взял. Он всегда брал его с собой, когда мы улетали отсюда. Сначала на Элурию, потом на КЭЦ. Говорил, что от других солнц начинает зарастать щетиной. Это ведь доказательство, да, он на другой планете?

- Насчет набора, не знаю, а вот паспорт... - на некоторых планетах еще сохранился визовый режим.

Черт! А ведь все начиналось так хорошо... ну, почти хорошо.

***

Твой взгляд похож на дивный сад,

Глаза - бездонные колодцы.

Ресницы - дикий виноград,

Что по стенам колодцев вьется.

Про нос не стану говорить.

Вершина - губы - двери рая.

Бутоны розы! Блеск ланит!

Припав к дверям, я умираю.

И воскресаю, чтобы вновь,

В который раз мечте предаться,

Как птица Феникс - чей удел

Сгорать, чтоб в пепле возрождаться.

"Я пишу эти строки не в надежде быть понятым или прощенным, и уж конечно не в достойной уважения попытке оставить след в истории. Во всяком случае - надеюсь, что это не так. Я говорил это себе, обдумывая данные записи. Я говорю это себе, выводя их. Но человек может врать, даже себе. Особенно себе. По моим наблюдениям, наиболее изобретателен во лжи он, оправдывая собственные поступки, именно перед собой. Нечего и говорить, что в оправдании нуждаются в большей степени неблаговидные дела. И первые две строки похожи именно на оправдание, и в то же оправдание, следует придумать причину сотворения этих записей. Для себя - в первую очередь, для возможного читателя - в... какую-то, может, предпоследнюю.

Итак, я пишу эти строки не в надежде быть понятым или прощенным... для чего же я их пишу? Не знаю, понимаю ли я сам, и поймет ли меня возможный читатель, просто... в какой-то момент возникла... созрела... возопила... необходимость, именно необходимость выложить... выплеснуть... запечатлеть... на бумаге. Запечатлеть что? Да все!

Нет, наверное, все-таки истинная причина - желание оставить след... нет, не след, хоть что-нибудь после себя. Призрачная надежда, что когда-нибудь, лет через сто, какой-нибудь студент-практикант откопает в запасниках библиотеки данные листки, и с них на него выплеснется жизнь... моя жизнь, пусть не вся, пусть часть, не скажу, что главная, ибо главной кажется та, что проживаешь сейчас; и на миг, короткий миг человек, Руслан, палач, телепат... оживет, и студент-практикант пройдет с ним, рука об руку, извилистыми и прямыми, холмистыми и ровными, грязными и... еще более грязными дорогами людской судьбы. Судьбы палача.

Итак, я - палач. Это имя, прозвище, профессия и проклятие. В некоторых устах - это ругательство..."

Руслан Сваровски отложил листок. Как странно - палач, написавший это - его тезка, и хотя имя не уникально и отнюдь не редко - словно читаешь сам про себя. Про жизнь, которую мог бы прожить... или прожил...

Может, когда-нибудь он оставит подобные записки о своей жизни. Если оставит, то начнет их примерно так:

"Утро выдалось на редкость жаркое. Если и бывают утра, обещающие нестерпимо адский день, то это оказалось как раз из таких.

Тень от эвкалипта укрывала небольшую деревянную лавочку. Через какой-то час, тень переползет дальше, и лавка подставит крашеную спину под выжигающие лучи солнца.

Море, обычно рождающее и дающее прохладу, в этот день, словно нарочно, дышало огненным паром.

Шелковая цветастая рубаха быстро намокла и прилипла к телу, прибавив несколько пятен к пестрому рисунку.

Ожидая жаркого дня, Руслан щедро намазал подмышки антиперспирантом, так что сейчас - вопреки физиологии - эта часть рубахи оставалась сухой.

Марта опаздывала.

Она всегда опаздывала, но непунктуальность девушки, как ни странно, ни в коей мере не раздражала Руслана. Если потребуется, он было готов ждать ее вечно, как ни высокопарно-затасканно звучит эта фраза.