Admin - i 1495e07c15fb5d3e

Царская уступчивость была легко объяснима - потому как налоги с таких городов шли прямо в казну великого княжества Литовского. Опять же и городская стража ему подчинялось, да и иного полезного для верховной власти хватало...

- Доступ наших купцов к изделиям царских мастерских и тульскому укладу?..

- А разве вашим мужикам торговым кто-то чинит препятствия? Пусть приезжают и покупают, сколько злата-серебра хватит.

- Гм. Шляхетские права и вольности?

- На усмотрение моего сына и Верховной рады.

- Великий государь...

- Я даю слово, что Дмитрий обсудит каждое предложение Верховной Рады, и примет окончательное решение только с вашего полного согласия.

- Он присягнет на кресте об этом, перед тем как?..

- Да.

Потратив пару секунд на переглядывания, знатные литвины заметно расслабились - ответы на основные вопросы они получили.

- Супруга великого князя должна быть избрана из его подданных... Хорошего рода, разумеется.

Понимающе хмыкнув, Иоанн Васильевич с явственным сожалением ответил, что его сыну не всякая девица подойдет - будь у нее хоть сам Гедимин в дедушках. Заметив, что ему... Ну, не то чтобы совсем уж не поверили - трудно сомневаться в том, что видел своими глазами. Поэтому царю просто выразили вполне понятные сомнения. В том, что московские боярышни и княжны хоть чем-то отличаются от таковых в Литве. Перефразируя - баба, она везде баба!..

- Хм?.. Домну ко мне.

Надо сказать, что слухов и откровенных домыслов про девицу Дивееву ходило порядочно - конечно не так, как про самого Димитрия Ивановича, но все равно немало. Поэтому гости ее приход встретили внимательными до крайнего неприличия взглядами, от которых обычная боярышня должны была если и не сомлеть, то хотя бы придти в сильное смущение и замешательство. Вот только конкретно эта дева на все их разглядывания не обратила ровным счетом никакого внимания!..

- Великий государь?..

Перехватив руку, затянутую в тонкую перчатку белого шелка, повелитель Северо-Восточной Руси добродушно покачал головой - ни секунды не сомневаясь, что его самочувствие все равно проверяют. Сын мог такое утворить чуть ли не с Прихожей, его ученице требовалось приблизиться шагов на пять, Дуняша (тоже умницей растет!) и Федька чуяли головную боль с порога Кабинета, а вот унять ее могли только прямым касанием. Иван унимать тоже мог, но вот с чуйкой у него было откровенно плоховато...

- Здоров я Домнушка, здоров. Скажи-ка вон им. Кто ты есть?

С недоумением поглядев на предмет своей неустанной заботы, а затем покосившись и на незнакомых ей мужчин, одетая в белое платье девушка повернулась в указанную сторону и послушно ответила - заодно давая разглядеть странную брошку на высокой груди, где две изогнутые черточки, выложенные алмазами, держали крупный багровый рубин. Капля крови на ладонях?..

- Целительница царской семьи на время отсутствия наставника.

- А еще?

- Личная ученица государя Димитрия Ивановича.

- Скажи, что будет, если он возьмет на ложе обычную девицу?

Поглядев на отца ее истинного повелителя и господина, и получив от него должное подтверждение, Дивеева развернулась обратно.

- Сначала ей будет очень хорошо, затем очень плохо. Потом умрет.

- А вот они тебе не верят. Дай-ка им подержать ручку свою нежную да белую.

С явным сомнением оглядев убийственно серьезных послов, Домна нехотя стянула перчатку и подала ладонь казначею всея Литвы Николаю Нарушевичу.

- Не будь все так сложно, я бы давно Митьку оженил и внуков на руках тетешкал.

- Но как же тогда?..

С превосходством оглядев неудачников, неспособных породить столь сильных и одаренных сыновей, царственный отец поделился крошкой сокровенного:

- Когда попадется ему подходящая, он и сам ее не упустит. И ему жена, и вам радость - поди, внуки-то в отца и деда уродятся.

Такие новости очень заинтересовали родовитых - но еще больше их привлекал густой румянец, заливающий лицо и шею Нарушевича. Замаслились глаза, задрожали руки, грудь начало распирать гулкими ударами сердца...

- Хватит с него, Домнушка.

С явным усилием вытянув ладонь из неожиданно крепкой мужской хватки, Дивеева поспешила вернуть перчатку на ее законное место - и пока она это делала, великий князь разглядел гримасу недовольства на мягком и обычно спокойном лице невысокой кареглазой красавицы.

- Ступай.

Пока казначей приходил в себя, Иоанн Васильевич обговорил с его соратниками еще пару мелких вопросов - а когда подскарбий все же оклемался от прикосновения целительницы, одарил дорогих гостей "на путь-дорожку" составными кирасами из превосходной стали и кубками дымчато-синего стекла. Распрощался Иоанн Васильевич со своими добровольными союзниками очень ласково, потому что... Как там Митя говорил? Единая вера, царь и Отечество? И пускай литвины думают, что смогут сохранить свою обособленность, пускай. Москва, чай, тоже не сразу строилась?!.. Где лаской, а где и таской.