Одинокий Гавриил - Место под солнцем

- В Севилью вам ехать не надо, - вмешался Шимон, - королевский двор на зиму в Сеговию перебрался, в родовой дворец Изабеллы. А в Толедо как раз можно. Еврейская община в Толедо очень большая и в гильдии оружейников наши люди большинство составляют. Они вас скрыть легко смогут, а пока война идет никакая инквизиция их трогать не осмелится. У меня у самого троюродный брат в этой гильдии не последний человек, да и другой родни много. Так что езжайте в Толедо. Письмо я кузену дам. А оттуда в Сеговию за пару дней доехать можно. А мы тем временем инквизицию по ложному следу пустим. Пускай вас в Алжире ищут или в Лиссабоне.

- Погоди, - наморщил лоб Борис, - мне что, тоже уезжать надо? А как же верфь и постройка корабля, и все мои химические опыты.

- Тебе тоже надо, - Бен Эзра кивнул головой. - Ничего не поделаешь. Как только они поймут, что твой друг от них ускользнул, они за тебя возьмутся.

- Но я же не выдавал себя за католика. Что они против меня иметь могут?

- Ты думаешь, что будешь первым евреем, которого инквизиция арестовывает? Знал бы ты скольких мне выручать приходилось. А скольким не удалось помочь, - Шимон горестно сморщился и махнул рукой. - Обвинение тебе скорее всего предъявят стандартное, что ты христианина с пути истинного сбиваешь и от христианской веры отвращаешь. А поскольку ты алхимией занимаешься, то могут и колдовство добавить. Этой весной брата нашего кантора так обвинили. Он со своим подмастерьем-католиком краски варил. А родственники этого парня донос написали. Ничего община сделать не смогла. Костром закончилось. Единственно с палачом удалось договорится, чтобы он его заколол, когда к столбу приковывал.

Так, что собирайтесь-ка вы в дорогу. Дня два-три у вас есть, но не больше. Кстати, через три дня каррака идет с грузом зеркал и хлопка в Севилью и Кордобу. Она вас может и чуть дальше, до Монтаро довезти, а оттуда на лошадях через Линарес, где к торговому каравану на Толедо пристать можно.

- Не надо до Монтаро, - вскинулся Борис, - мы лучше в Кордобе задержимся на недельку. Обсерваторию нам посетить надо.

- Как хотите, - пожал плечами Бен Эзра, - но охрану до Толедо я вам все равно дам.

Обговорив с Шимоном еще массу деталей, друзья отправились к себе, приводить дела в порядок и собираться.

Эпилог I части

(Средиземное море, 11 декабря 1488 г.)

Борис, облокотившись о поручень, с тоской глядел на удалявшийся берег и силуэт Малаги. Прошедшие дни были заполнены суетой до предела, так что на сон оставалось часа по три-четыре в сутки. Ударными темпами они за одну ночь разобрали автомобиль, варварски вырубая зубилом сварные точки корпуса. Аккуратно сняли стекла, фары, приборную панель, мотор с трансмиссией. Сняли колеса и разобрали оба моста. Все это, включая раму и детали подвески, уложили на фуру и вывезли на свой огороженный участок. Там, к этому времени уже закончили постройку полудюжины домиков и столько же разного рода сараев. Туда же эвакуировали обе лаборатории вместе с персоналом. Шимон оперативно нашел покупателя на их дом - главу ломбардской меняльной конторы, недавно открывшейся в порту. Он также купил им на подставное имя другой дом, чуть поменьше, уже в пределах еврейского квартала. Сейчас там делали ремонт, поэтому все они временно перебрались опять к Шимону. В деньгах, даже с учетом всех вложенных в ремонт средств они выиграли - уж очень их дом понравился итальянцу, несмотря даже на то, что Бен Эзра забрал полсотни золотых за посредничество. Тем не менее дома было жаль. Они успели к нему привыкнуть за эти пару месяцев. Но их партнер резонно мотивировал, что если не удастся обуздать местную инквизицию, то дом просто конфискуют.

Весь последний день он провел с доном Мигелем над чертежами шхуны, обговаривая все мельчайшие детали и технологические операции. А последняя ночь была совершенно безумной. Часа два он утешал Яэль, которая сначала долго плакала и, то не хотела его отпускать, то порывалась ехать с ним. Лишь после того, как Борис поклялся, что если через три месяца он не вернется, то пришлет за ней, она немного успокоилась. А потом Яэль накинулась на него как шальная. Казалось, она пытается выжать из него ласки за все дни предстоящей разлуки. Лишь под утро, оба совершенно вымотанные, они забылись в коротком сне.

- Тоскуешь, - подошедший сзади Константин хлопнул его по плечу, - не волнуйся, никуда твоя Яэль не денется.

- Тебе легко сказать. Она чудная. И мы любим друг друга. В прошлый раз мы на пару дней всего уехали, и то я по ней скучал, а тут на несколько месяцев.