Nashoda Rose - With you, Torn from you

— Мышка.

Я проснулась от сексуального голоса Логана, но не увидела его рядом.

— Вечеринка уже началась. Вставай, детка.

— Черт. Ты дал мне заснуть?

— Тебе нужно было поспать.

Я потянулась как кошка после хорошего сна и улыбнулась, почувствовав легкую боль в челюсти. Черт, у меня никогда не было такого эротичного опыта, как прошлой ночью. От мыслей о Логане тело снова вспыхнуло. Жар наполнил сердце и собрал израненную душу воедино. Посмотрев на Логана, стоящего у кровати в черных джинсах и полосатой фиолетовой рубашке, я снова влюбилась в него.

Я могла бы лежать здесь часами и восхищаться его влажными волосами и рубашкой, подчеркивающей цвет глаз.

Он нахмурился. Я облизала губы.

Боже, я любила его. Он выглядел таким спокойным и уверенным в себе, хотя сегодня группа должна была впечатлить каких-то важных шишек музыкальной индустрии. Я нервничала даже больше, чем он.

Поверить не могла, этот мужчина был моим. Он никогда не оставлял меня. Никогда не оставлял нас.

— Я получу поцелуй?

— Этого я и хочу прямо сейчас, черт. И еще залезть к тебе в кровать. Поэтому приближаться к тебе... плохая идея.

Когда я села, простынь соскользнула на талию и он застонал.

— Твою ж мать.

Я точно получу поцелуй, поэтому откинув простынь, свесила ноги с края кровати.

Сжав руки в кулаки, его глаза исследовали мое голое тело. Он встряхнул головой и глубоко вздохнул. Я чувствовала себя удивительно от того, что могла сделать с этим мужчиной, заставляла его желать меня. Благодаря ему, я всегда чувствовала себя прекрасной. По сей день он не переставал этого делать, и я любила его даже больше, чем можно себе представить.

Он закашлялся и прочистив горло, сказал:

— Я принес тебе платье. Оно в ванной.

Я расправила плечи.

— Ты принес мне платье?

Он едва кивнул.

— Туфли там же.

— Когда ты успел? — На прошлой неделе, мы проводили вместе почти каждую свободную минуту.

— Когда встречался с Деком. Одевайся, Эми. Жду тебя внизу. Я хочу, чтобы ты познакомилась с нашим новым менеджером.

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью немного сильнее, чем стоило, и я рассмеялась. Когда я отбросила простынь, то заметила, как увеличилась выпуклость между ног на его джинсах.

Спускаясь вниз, следуя на звуки голосов, доносящихся с патио, над которым был установлен огромный белый навес, я чувствовала себя... великолепно. Не припомню, когда в последний раз чувствовала себя привлекательной. Однозначно, я не была таковой со слов мамы, которая постоянно меня унижала.

Логан смотрел прямо на меня.

Наши взгляды встретились. Парень, с которым он говорил, замолчал и тоже повернулся в мою сторону. Да, я чувствовала себя прекрасной. И все благодаря Логану. Неважно сколько дерьма на меня вываливала мама, это было враньем. Она чувствовала себя лучше, когда унижала кого-то, и этим кем-то, частенько, была ее дочь.

Платье село идеально, простая асимметричная шифоновая белая юбка, черная подкладка в контраст и глубокое декольте. Логан подобрал пару изумительных черно-белых босоножек на каблуках, которые, что удивительно, тоже сели идеально. Похоже, Кэт приложила к этому руку.

В косметичке я обнаружила коробочку, перевязанную желтой лентой. И открыв ее, ахнула, глаза наполнились слезами при виде подвески, лежащей на голубом бархате. Утонченные алмазы, на тонкой золотой цепочке. Надев ее, подвеска идеально поместилась меж грудей, сквозь чистейший бриллиант можно было разглядеть кожу. Изумительная вещица, несколько минут я просто наслаждалась отражением в зеркале. Понятия не имею, откуда у него взялись такие деньги, но это был его подарок, и он точно думал обо мне, выбирая его.

Я заметила записку возле коробки и улыбнулась.

В ней было написано:

«Никаких трусиков сегодня, Эмили. Я хочу быть на сцене, зная, что ты голая под этим платьем. Я люблю каждую частичку тебя».

Теперь он стоял передо мной, и в комнате будто остались только мы.

— Эмили, — Логан обнял меня за талию, наклонился и прошептал. — Из-за тебя, я забываю дышать.

— Спасибо за подвеску.

— Ты выполнила мою просьбу?

Я хотела рассмеяться над словом «просьба». Логан редко просил, он приказывал, и все должно было быть исполнено, это касалось не только меня. Я кивнула, он выругался и простонал, затем поцеловал меня.

— Хорошая девочка.