Murphy, E. - A little bit of crazy

— Не переживай, — говорит он и закрывает занавески. Я пишу сообщение Мари, что задержусь ненадолго и слышу, как моя машина заводится и отъезжает. — Видимо, твоя подруга уехала? Ты могла бы пригласить ее.

— Все нормально. Я и так уже вторглась в ваше пространство.

Он смеется, и звук кажется таким знакомым и приятным.

— Нет, что ты. Правда.

— Никто из ее друзей не пришел? — спрашиваю я, пока он зажигает четыре свечи на тортике с пони.

— Нет, — отвечает он кратко. — Я не могу позволить себе праздник, поэтому только я и она. У ее мамы не было семьи, и у нас не было друзей.

— Я знаю о твоей жене. Ужасно сожалею твоей потере. Я узнала из файла от детектива, — говорю я и прикасаюсь к его руке.

Он кивает и его грустные глаза начинают светиться, когда он заканчивает зажигать свечи.

— Ты готова, малышка?

— Да, — визжит Амелия. Я так расстроена, что он не может позволить себе устроить настоящий праздник. Это так печально. — Потолапись, папочка!

— Готовы? — спрашивает он. Я киваю, и пою вместе с ним песню «с днем рождения». Стоя в углу, я хлопаю в ладоши и смотрю, как зеленоглазый ангел задувает свечки.

Когда свечи задуты, он нарезает торт, и я должна взять кусочек, это не обсуждается.

— Спасибо за то, что подарила ей деньги, — говорит он после минуты молчания.

— Поверь мне, это пустяк. Ты уверен, что все нормально? А то какая-то незнакомка показалась на твоем пороге и потребовала ДНК-тест. Почему ты так уверен, что я не клонирую тебя и не буду делать всякие пошлые штучки с твоим клоном?

Он откидывает голову назад и смеется.

— Я бы сказал, что это был бы очень счастливый клон.

— Папа, можно мы пойдем в парк. Ну, пожалуйста?

— Нет, — отвечает он и смотрит на меня. — Парк здесь — это даже не парк больше. Они поставили новые карусели, а на следующий день все они были испорчены и покрыты граффити.

— Вот, что я скажу, — говорю я и тыкаю малышку в живот. — Если ты будешь хорошей девочкой, то я вернусь, и если твой папа разрешит, мы сходим в центр развлечений и пообедаем потом.

— Честно?

— Да, но ты должна спросить у папы.

— Папа, можно?

— Думаю, да, — говорит он и дарит мне благодарную улыбку. — Но придется немного подождать, моя конфетка.

— Я угощаю, — добавляю я и достаю свой телефон. У меня два пропущенных звонка от Джеймса, я их игнорирую. — Так, чем ты зарабатываешь на жизнь? Ты работаешь в строительной компании?

Он качает головой:

— Нет, я потерял работу в прошлом месяце. Компания обанкротилась. Сейчас я работаю в «Уолмарте». Расставляю товар на полках, чудная работа. А что насчет тебя?

Господи, эта семья разбивает мое сердце.

— Я владею фармацевтической компанией «Джонсон». Мы делаем...

— Ничего себе, я знал, что где-то видел тебя, — он смеется и качает головой, прежде чем берет журнал со сплетнями с другого конца дивана. Он переворачивает страницы, смотрит на меня, затем опять на картинку. — Майя Джонсон на вечеринке в Вегасе с неизвестными мужчинами после того, как два месяца назад вышла замуж, и всего месяц, как похоронила отца.

— Мужчины были там, потому что я выиграла, — ворчу я, и мне становится стыдно за свои поступки. — И я была в Лас-Вегасе, чтобы очистить свою голову от некоторых вещей.

— Сочувствую твоей потере, — говорит он мягко. Я киваю и улыбаюсь. — Много выиграла?

— Что?

— Вегас, ты выиграла?

— Шесть миллионов... или семь, — говорю я рассеянно.

Он закашливается, а я смеюсь, когда Амелия подходит и стучит его по спине.

— Черт бы меня побрал, — говорит он, пытаясь восстановить дыхание.

— Черт бы меня поблал, — повторяет Амелия, и я хрюкаю, смеясь, это совсем неприлично, но, думаю, именно так сделала бы свинья, когда услышала бы что-то забавное.

— Я дам тебе еще пятьдесят долларов, когда мы пойдем обедать, если ты больше никогда не повторишь эти слова, — говорю я с наигранной суровостью. — А теперь шлепни папу по руке. И скажи, чтобы он больше такого не говорил.

— Хорошо, — усмехается она и шлепает отца по руке. При этом ее лицо буквально искажается от гнева. — Никогда больше не говори такие слова, папа!

— Извини, малышка, — он фыркает и целует ее в румяную щечку. — Иди играть.

Я пишу Мари.

— Я должна идти, не буду больше отнимать время. Я работаю завтра. Мы переезжаем в нашу новую квартиру, но я буду свободна на следующий день. Позвоните мне.

Проходит пара минут — и Мари появляется, я поворачиваюсь к Лукасу и говорю:

— И если что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйся, звони, хорошо?