Murphy, E. - A little bit of crazy

Эй, сохраняй все для пробежки.

Правильно подмечено. Забыла.

Теперь запри все на замок.

Но есть столько всего, что я...

Запри их!

Я тихонечко вздыхаю на смехотворные аргументы своего мозга и обнимаю седовласую женщину, обещая, что приду в понедельник, и я сделаю это. Это еще одно дело, которое я добавлю в список «Наладь отношения с родственниками своего супруга».

— Ты, кажется, застряла в своих мыслях, детка, — тихо говорит Джеймс, пока мы едем в лимузине.

Я не знаю почему, но еще с детства, когда я садилась в лимузин, я представляла себе, что это вовсе не машина, а космический корабль. Я не помню, но мне кажется это как-то связано с папой. Он всегда подделывал разные звуки для меня. От этой мысли мои губы дрожат. Мой отец был офигенным, он всегда заставлял меня чувствовать себя особенной. Он всегда принимал любое мое решение. Никогда не осуждал. Никогда не кричал, просто выражал свое разочарование, когда я делала что-то возмутительное, а иногда и запирал меня дома.

Когда я была ребенком, как только он заканчивал свою работу, он играл со мной. Несмотря даже на то, что я была с няней, он всегда находил время для меня. Всегда.

— Эй, — говорит Джеймс и прикасается к моему бедру. Его зеленые глаза смотрят на меня с беспокойством. — Ты в порядке?

Я киваю и понимаю, что снова ушла в себя. Поэтому я говорю:

— Я скучаю по папе. Видя, как ты и твоя мама непринужденно общаетесь… я просто вспомнила кое-что.

— Так вот почему ты снова издала этот звук? — он ухмыляется и тянет меня к своей теплой груди.

Стыд-то какой.

— Почему я, всегда не осознавая, произношу вслух какое-нибудь дерьмо? Может, я больна?

— Это называется «сумасшествие», — смеется он и целует меня в лоб. — Итак, расскажи мне, о чем ты думаешь.

Я съеживаюсь.

— Да ладно, Джеймс. Ты знаешь, я не люблю говорить о своих чувствах.

— Просто попробуй.

— Я даже не знаю, с чего начать. Я скучаю по нему, я скучаю по нему чертовски сильно, — говорю я почти шепотом, но Джеймс слышит меня. Он ничего не говорит, он просто обнимает меня. — Я думаю, все, что происходит... обрати внимание, как все, что я говорю, начинается с «Я то, я се». Наша женитьба открыла мне глаза на то, что я эгоистичная, эгоцентричная, жалкая сука, — я выпускаю смешок и фыркаю. — Ничего не совершила, не добилась, потому что я такая сука. Никто даже не обращает на меня внимания. Даже ты со своей мамой думал, что это мой отец создал весь этот бизнес, а это я. И, очевидно, он — тот, кто рискнул и сделал ставку, но это была я. Мой отец верил в меня. Он единственный человек, который когда-либо верил в меня.

— Я верю в тебя.

— Ты не должен. Я ужасный человек.

— Прекрати так говорить.

— Почему? Это правда. Посмотри на всю фигню, которую я сделала. Единственная причина, по которой папарацци преследуют меня — это потому, что я чертовски ненормальная и глупая.

— Это неправда. Господи, Майя, почему ты думаешь, я по уши влюблен в тебя? Ты светишься изнутри. Ты сияешь. Когда ты заходишь в комнату, то каждый замечает силу и изысканность, исходящие от тебя, — это адски страшно и в тоже время соблазнительно. Как будто у тебя есть собственная сила притяжения. Заносчивые придурки держатся от тебя подальше, потому что ты запугиваешь, и они не знают, как обращаться с тобой. Ты хорошая, смешная, честная, заботливая. У тебя золотое сердце, спрятанное за железным забором.

— Ты думаешь, что Пол согласился бы со всем этим? — бормочу я и чувствую, как он напрягается.

Это первый раз, когда мы фактически обсуждаем ситуацию с Полом.

Джеймс вздыхает и немного расслабляется.

— Ты любишь его?

Я смотрю на него сквозь свои ресницы, сажусь к нему на колени и беру его лицо в свои ладони.

— Я могу тебе честно сказать, что не люблю Пола. Да, из прошлого навсегда останется связь. Глубокая связь. Он лишил меня девственности, в конце концов.

— Если бы ты узнала раньше о его чувствах, ты бы все равно вышла за меня?

— Почему ты задаешь такие нелепые вопросы? Я не знаю, Джеймс. Теперь это в прошлом, я не могу вернуться и узнать. Я могу сказать тебе «да», чтобы не ранить твои чувства. Или «нет», чтобы не ранить Пола. Это реальность, теперь мы женаты. Я сделала больно своему хорошему другу. Я отстой. Конец истории, — говорю я и мягко целую его в губы. — Но если это принесет хоть какое-то утешение, знай, я правда рада, что вышла за тебя, поскольку я думаю, что люблю тебя.

— Ты думаешь? — усмехается он, ерзая на месте. — Это большая разница от «по-настоящему люблю тебя».