Эрик Каплан - Санта действительно существует?

«Наше правое полушарие живет настоящим. Ему важно только то, что происходит здесь и сейчас. Оно мыслит образами и познает мир кинестетически, через движения тела. Информация в форме энергии поступает в него от всех органов чувств одновременно, а затем превращается в изумительный коллаж, описывающий, как выглядит, пахнет, звучит настоящий момент, каков он на вкус и на ощупь. Я чувствовала себя сгустком энергии, связанным со всеми энергиями вокруг меня через сознание, живущее в моем правом полушарии. Все люди — это одна семья энергетических существ, объединенных через правые полушария. Прямо сейчас все мы — братья и сестры, населяющие одну планету и пытающиеся сделать мир лучше. Прямо сейчас мы идеальны. Мы едины. Мы прекрасны ».

Это настолько похоже на цитату из Упанишад, что мне хочется вернуться к нашему обсуждению мистицизма. Судя по всему, мистики испытывают подавление функций левого полушария и активацию правого. Если дело обстоит так, то можно предположить, что при логических рассуждениях левое полушарие активируется, а правое подавляется, юмор же представляет собой их совместное действие. Получается, что когда мы обвиняли мистику в глупости и авторитарности или осуждали логику за неспособность объяснить любовь или спонтанность, мы просто использовали не те настройки мозга. Следовательно, если мы хотим узнать, существует ли Санта, нам нужно сначала оптимальным способом настроить взаимодействие полушарий, а затем посмотреть, верят ли люди с такой конфигурацией мозга в Санта-Клауса.

Но каким будет такое оптимальное взаимодействие? Психолог Иэн Макгилкрист в своей книге The Master and His Emissary сравнивает правое полушарие с начальником, а левое — с клерком, который на него работает. Правое поручает левому те задания, что получаются у того лучше всего: разделить реальность на мелкие элементы, которыми удобно манипулировать, прикрепить к каждому такому кусочку слово или концепцию, а затем начать комбинировать их на основе строгих правил, игнорируя широкий контекст и понимание общей картины. Макгилкрист полагает, что это правильные взаимоотношения, но в западной культуре их баланс несколько сбился, и клерк занял место начальника. Скрудж не верит в благотворительность, потому что не может найти ей практического объяснения, а значит, им управляет левое полушарие. С другой стороны, Диккенс и духи Рождества, созданные его воображением, обращаются к правому полушарию, которое отвечает за взаимопомощь, прощение, щедрость и праздничный дух.

Что же оба полушария мозга думают о Санта-Клаусе? Левое полагает, что Санта либо существует, либо нет, а так как оно не видело Санту лично, то склоняется ко второму варианту. Считает ли правое полушарие так же? Оно не может точно сказать «Санта существует» или «Санты нет», потому что формулировка абстрактных утверждений — задача левого полушария. Но зато правое может подпевать рождественским песенкам про Санту или участвовать в праздничных ритуалах. У правого полушария нет своего мнения относительно того, существуют вещи или нет. Точно так же, когда нам снится сон, мы не отличаем его от реальности. Еще одна функция правого полушария связана с тем, что Дональд Вудс Винникотт называет «переходными объектами». К таковым можно отнести, например, плюшевого мишку. Ребенок, которому принадлежит мишка, не утверждает, что тот реален или нереален. В конце концов ребенок — не метафизик. Тем не менее он разговаривает с мишкой, говорит за него, играет с ним и скучает по нему. Во взаимоотношениях ребенка и мишки вопроса существования вообще не возникает.

Вместо того чтобы утверждать, что боги существуют, правое полушарие нашего мозга могло бы воспользоваться фразой, которую однажды сказал мой друг из Таиланда монах Чалор Косадаммо: «Боги доступны людям».

Итак, правое и левое полушария не только дают разные ответы, но и по-разному подходят к самому вопросу. Если мы будем полагаться только на левое, то попытаемся провести инвентаризацию всего сущего при помощи абстрактных истинных утверждений. Для того чтобы ответить на вопрос «Существует ли Санта-Клаус», мы возьмем утверждение «Санта-Клаус существует» и попытаемся приложить его к различным жизненным моментам и ситуациям. Если мы определим, что во все такие моменты утверждение остается верным, придет время решать, что мы чувствуем по этому поводу и что нам делать.

Очевидно, что с правым полушарием такая процедура не сработает. Так как для него существует только настоящий момент, правое полушарие просто не способно поверить, что одно утверждение может быть неизменно верным в будущем. Левое считает язык универсальным кодом, поэтому ему кажется логичным сформулировать утверждение (например: «Воспитывать детей — тяжелый труд»), а затем поставить к нему вопрос «Верно сказанное или нет?». Раз уж это предложение оказалось на странице прямо у нас перед глазами, то мы, разумеется, имеем полное право заинтересоваться его истинностью или ложностью, а также начать рассуждать о сути понятий «дети» и «труд». Все указывает на то, что перед нами логичный и осмысленный вопрос. Но так ли это? Возможно, он кажется нам осмысленным только потому, что существование письменности позволяет нам взять языковое утверждение, зафиксировать его на бумаге и затем переносить между контекстами. Предположим, я прихожу домой после тяжелого рабочего дня, вздыхаю, смотрю в глаза жене и с определенным тоном голоса и положением тела (например, упав на диван) говорю ей: «Растить детей — тяжелый труд». Таким образом я выражаю свое отношение к детям и передаю гораздо больше информации, чем содержится в последовательности символов «Растить детей — тяжелый труд». Данное выражение, произнесенное с определенной интонацией, сопровождаемое жестами и использованное в конкретном межличностном контексте, может иметь тот же смысл, что и выражение «Растить детей — так весело!», если, конечно, оно тоже будет сказано с каким-то определенным выражением и жестикуляцией и в определенной обстановке. Эти два утверждения («Растить детей — тяжелый труд» и «Растить детей — так весело!») являются противоположными по смыслу только на бумаге. В устном контексте они могут прекрасно уживаться друг с другом. Левое полушарие стремится говорить о мире исключительно на языке науки и логики, в котором нет места личностному контексту. Это взгляд из ниоткуда39. Левое полушарие пытается сформулировать ряд сентенций, которые были бы истинными и соответствовали реальности для всех людей во все времена и в любом месте. Правое полушарие считает эти попытки изначально обреченными на провал. Письменным утверждениям вроде «Мир состоит из атомов» или «Демократия — лучшая форма правления» не хватает стольких компонентов — интонации, языка жестов, эмоциональной наполненности и межличностного контекста, — что оценить их оказывается довольно сложно. Левое полушарие считает, что переход от конкретного языка к абстрактному — это путь от неопределенности к четкости. Для правого же полушария такой переход означает уничтожение всех элементов, определяющих значение и истинность утверждения.