Unknown - 1345dad0-4fd8-4840-915b-451c7298d90e

Я посмотрела вниз, проведя ладонью по своему круглому животу.

– Ты знаешь, что он бы что угодно сделал для вас с Трэвисом.

Эбби оперлась подбородком на кулак и покачала головой.

– Трудно поверить, что ваш будет четвертым внуком Джима. Олив, Холлис, Хэдли, а

теперь ...

– Все равно не скажу, – ответила я с улыбкой.

– Да ладно тебе! Незнание убивает меня! Просто скажи мне пол.

Я мотнула головой, и Эбби рассмеялась, только наполовину расстроенная моим секретом.

– Это все еще наш секрет, по крайней мере еще три недели.

Эбби понизила тон.

– Ты боишься?

Я покачала головой.

– Жду не дождусь стать пухленьким, ходящим вразвалку инкубатором, честно говоря.

Эбби сочувственно склонила голову. Она потянулась к краю стола, чтобы выпрямить

раму, в которой была черно–белая фотография с их клятвенной церемонии в Сент–Томасе.

Я коснулась своего живота, надавливая на часть ребенка, растянувшуюся против моих

ребер.

– Через шесть месяцев тебе придется переставить все хрупкие предметы на более высокие

полки.

Эбби расплылась в улыбке.

– Жду с нетерпением.

Дверь открылась, и Трэвис крикнул через фойе, его голос легко донесся до гостиной:

– Я дома, Голубка!

– Дам вам, ребята, наверстать упущенное, – сказала я, приготовившись удрать с дивана.

– Нет, останься, – сказала Эбби, вствая.

– Но ... его не было десять дней, – сказала я, наблюдая за тем, как ее взгляд прошелся по

комнате, чтобы потом встретить Трэвиса в широком дверном проеме.

– Привет, малыш, – сказал Трэвис, обеими руками обхватывая свою жену. Он прижался

губами к ее губам, вдыхая ее запах через нос.

Шепли сел на диван рядом со мной, поцеловал сначала меня, а потом мой живот.

– Папочка здесь, – сказал он.

Ребенок сместился, и я села, пытаясь занять больше места.

– Кое–кто скучал по тебе, – сказала я, проводя пальцами по волосам Шепли.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Хорошо, – сказала я, кивая.

Он нахмурился.

– Я становлюсь нетерпеливым.

Я приподняла бровь.

– Правда?

Он засмеялся и затем посмотрел на своего двоюродного брата.

– Куда ты идешь? – спросил Трэвис, видя, что Эбби ушла на кухню. Она вернулась с

двумя гелиевыми шарами на ниточке и коробкой. Он усмехнулся, в замешательстве, а затем

прочел надпись на коробке.

– Добро пожаловать домой, папа.

– Боже мой! – вскрикнула я до того, как прикрыла рот.

Взяв коробку, Трэвис посмотрел на меня, потом на Шепли, а затем снова на Эбби.

– Мило. Это для Шепа?

Эбби медленно покачала головой.

Трэвис сглотнул, его взгляд мгновенно смягчился.

– Для меня?

Она кивнула.

– Ты беременна?

Она снова кивнула.

– Я стану отцом? – Он посмотрел на Шепли, выпучив глаза и расплывшись в глуповатой

улыбке. – Я стану отцом! Быть блин не может! Не может быть! – Сказал он, и по его щеке

скатилась слеза. Он засмеялся, пронзительно, почти безумно.

Он вытер щеку, а затем подхватил Эбби на руки и закружил. Эбби хихикала, уткнувшись

лицом ему в шею.

Он поставил ее на землю.

– Правда? – спросил он, осторожно.

– Да, детка. Я не стала бы шутить о таком.

Он снова засмеялся, облегченно. Я никогда не видела Трэвиса таким счастливым.

– Поздравляю, – сказал Шепли, вставая.

Он подошел к Трэвису и обнял его. Трэвис взял его в охапку, очевидно плача.

Эбби протерла глаза, так же, как и остальные, удивленная реакцией Трэвиса.

– Есть еще кое–что, сказала она.

Трэвис отпустил Шепли.

– Еще? Все в порядке? – спросил он с красными пятнами вокруг глаз.

– Открой коробку, – сказала Эбби, указывая на обувную коробку в руке Трэвиса.

Он пару раз моргнул и посмотрел вниз, осторожно разворачивая коричневую оберточную

бумагу.

Он поднял крышку, а потом взглянул на Эбби.

– Голубка, – выдохнул он.

– Что? Покажи мне! Я не могу двигаться! – сказала я.

Трэвис вытащил две крошечные пары серых льняных пинеток, зажатых между четырьмя

пальцами.

Я снова закрыла рот.

– Двое? – завопила я. – Близнецы!

– Святое дерьмо, брат, – сказал Шепли, похлопывая Трэвиса по спине. – Так держать!

Трэвис задохнулся, переполняемый эмоциями. После того, как слова пришли к нему, он

провел Эбби к своему креслу.

– Присядь, детка. Отдохни. Этот дом выглядит потрясающе. Ты хорошо поработала.

Он встал на колени перед ней.

– Ты голодна? Я могу приготовить тебе что–нибудь. Что угодно. Назови это.