Admin - i 69fcf6681d7575d0

- А так и было.

Я ошарашенно смотрела на профессора, а он ухмылялся.

- Заклинание Круциатус бывает разной силы. Раньше их применяли в качестве наказания. Думаю, Министерство наложило на него запрет после Первой Магической войны. После закона о Непростительных заклинаниях, маги не знали, как воспитывать детей. Кто вырастил капризных, кто прибегнул к магловским способам наказания, а кто к магическим, но другим.

Я стояла будто обухом по голове ударенная.

- Получается, после Закона ничего фактически не изменилось.

- Можно и так сказать. Я слышал про несколько случаев, когда родители по незнанию, чуть не убивали своих детей... Так, заболтался я тут с тобой!

- Спасибо, профессор. До свидания, - я поспешила на выход.

Подготовка к приезду студентов из Шармбатона и Дурмстранга подняла на уши всю школу и напомнила мне подготовку к приезду шишки из Министерства образования в русскую школу. Даже последний урок сократили. Вечером тридцатого октября все студенты отнесли сумки в спальни и выстроились перед замком. Деканы постарались.

Но запретить всем переговариваться не смогли и теперь отовсюду слышались шепотки типа 'Когда же они прибудут?', 'А как они будут добираться?'. Ну и еще старшекурсники проявили изобретательность - прятали в мантиях алкоголь 'для согрева'.

Сначала прилетела огромная карета Шармбатона, запряженная белыми пегасами. Вышла из нее огромная женщина, не уступающая ростом Хагриду - директриса. Затем корабль Дурмстранга появился из пучины озера. Медленно, нехотя, его мачты разрезали волны, объявляя словно фанфарон. Студенты стояли тихо, ошеломленно, в восторге глядя на это произведение знаний и магии...

- Ух ты Летучий Голландец! Не удивлюсь, если оттуда вылезет Дейви Джонс, - восторженно воскликнула я.

- Кто такой Дейви Джонс? - спросила меня Хелен. А! Я ж забыла!

- Да мужик такой с осьминогом на лице, - хихикнула я.

Печально. На трап спустился обычный человек в белой шубе под стать цвету волос. Среди учеников Дурмстранга обнаружился Виктор Крам - тот про кого мне прожужжали все уши. Имя русское, но, увы, болгарин. Все возбужденно загалдели. Девушки стали искать хоть что-нибудь, чем можно писать. Подруга моя тоже побивалась ринутся в толпу.

- Да ну тебя, Хелен, он же здесь еще год будет, потом возьмешь автограф! - мои слова не возымели никакого действия.

- Ли, это же Крам! Прямо тут!

Она потащила меня в толпу.

- Разойдись, народ! Тепловоз едет! - кричала она, распихивая в стороны высоких девушек. И когда я успела такое сморозить?

Добрались мы к бровастой звезде, только у входа в Большой зал. Он ускользнул к столу Слизерина со своими однокашниками. Хелен разочаровано вздохнула.

- Давай еще к слизеринцам на банкете подсядем? Сменим обстановку, а?

- Нет уж. Там уже змеюки к нему сползлись, - прошипела девушка.

И правда, Крам уже купался в обилии внимания, и не только со стороны девушек. За нашим столом большая часть гриффиндорцев злобно сверлила слизеринский стол, оставшаяся часть, мужская, поедала глазами стол Когтеврана. Там сидела красивая белокурая особа в голубой форме Шармбатона.

После официальной части, наступил банкет. На этот раз домовики постарались и добавили к обычному меню незнакомые блюда. И знакомые тоже - вроде фаршированного перца.

На следующий день все с самого утра собрались в Большом зале и глазели на Кубок огня, который выбирал чемпионов. Сейчас он горел ровным, синим пламенем. Близнецы Уизли утром устроили небольшое представление. Трэйси подозрительно перешептывалась с незнакомыми учениками. А вечером все вновь собрались в ожидании решения Кубка. Наконец время. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчётливым голосом прочитал:

- Чемпион Дурмстранга - Виктор Крам.

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Как же такая звезда! Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

- Браво, Виктор! Браво! - перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. Судя по вчерашней его реакции на Грюма, он тоже когда-то промышлял Пожирателем, но я отогнала такие мысли - это уже паранойя - подозревать всех и каждого, зависимо от реакции на Грюма. - Я знал, в тебе есть дерзание!