Admin - i 69fcf6681d7575d0

И насчет Когтеврана задачка разрешилась. Парень он, конечно, умный, но не их, не воронов, там все стремятся к познанию, ради самих знаний, а он больше Слизерину подошел бы. Представляю, что бы было, попади Ричард Лестрейндж на Слизерин. На факультет изначально темных и злых волшебников. Оказывается, вокруг него интриги крутились не хуже чем вокруг меня.

Если бы Ричи сейчас каким-то чудом перенесся с Хогвартса сюда в Малфой-мэнор, на кухню, я бы, наверное, его обняла и долго-долго извинялась. За что-нибудь. Совесть теребила душу, и я решила сменить тему.

- Ну вот скажи мне, Антонин, - мы уже давно перешли на 'ты', - с чего это вы знающие себе цену, сильные и влиятельны, ползаете на коленях перед Лордом? Еще и мантию целуете! Не говори что не так, я сама видела.

- Маленькая ты еще, Ли, это знак уважения и почтения, понимаешь? Он всех нас на три головы выше в магической силе и мастерстве. Он на одной грубой силе с большинством может справиться. Это не говоря уже, что он сам Темный Лорд. И уже за это его нужно уважать.

Я закрыла глаза рукой в извечном жесте поражения в борьбе со вселенной - уж очень анекдотично прозвучала часть про уважение. Но естественно, смешно было только мне.

- Вот ты Темного Лорда не уважаешь, что ли?

Я не удержалась и прыснула, так как пыталась в этот момент держать лицо.

- Так, Антонин, не надо этого уважаешь, не уважаешь. Я знаю, что он сильный, но желания ползать на коленях у меня от этого никогда не появится.

- Молодежь, - фыркнул Долохов. - Вас только из под палки, что-то делать заставишь. Младший Малфой такой же. Так что и тебе придется проявить уважение. О, надо тебе показать сразу, а то Лорд еще учить начнет. Смотри.

Я удивленно уставилась на то, как Пожиратель перекинул стул, вылезая из-за стола, ведь до этого он сидел, поставив ноги на столешницу. Пошатываясь, он чуть отошел и стал серьезным тоном объяснять, как надо наклониться, под каким углом ногу согнуть и куда деть руки. Со словами 'смотри, как надо' он попытался медленно и плавно опуститься на пол, вместо этого его занесло на шкафчик с посудой и половина тонкого фарфора попадала на пол. Глядя на то, как он подымается, хватаясь за стенку я попыталась его отговорить:

- Антонин, не надо этого. Мне это умение точно не пригодится. Тем более, что ты слишком пьян для демонстраций.

- Еще как пригодится! - громко возмутился маг. Весь подобрался, пафосно изрек: - Пожиратель Смерти обязан уметь проявлять почтение! Причем в любом состоянии! Во, смотри.

На этот раз ему удалась затея, только он завалился вперед, выставив руки. Меня зрелище так рассмешило, что я опустила лицо на сложенные руки, чтоб не ржать и не обидеть так старающегося Долохова. Но скрыть смех мне, видимо не удалось, потому что, слегка обижено сказав 'я сейчас', он прошмыгнул к двери, оставив нас одних с Шерлоком, который сейчас уже спал в вазочке для печенья, свесив хвост.

Вернулся Долохов буквально, через минуту, да не один. Выпихнул перед собой виденного мной белобрысого высокого детину пожирательскую и хлопнул ручищей того по спине.

- Если я уже пьян, то вот он прордерь...дермонстрирует. Торфин, давай!

Мрачный Торфин с вылеченным носом, посмотрел на нас обоих, ожидающе уставившихся на него, обреченно вздохнул и принялся объяснять то же самое, что и Долохов, но уже более удачно демонстрируя. Разницу даже я увидела между тем, как делал это Крауч, бухаясь на колени, и как плавно и бесшумно опускался Торфин, будто это в порядке вещей. Пока я вертела в голове эту мысль, додумавшись до того, что я слишком пьяна, если мне стало любопытно, Долохов усадил рядом с собой дружка, слабо, но уверенно отпиравшегося от, пытающегося и его споить, Долохова. Антонин, разочаровавшись, пообещал все еще 'почему-то' грустящему Торфину, отпустить того, если он будет петь с нами. Мастер уговоров, блин. Но Торфин согласился. Что-то я начинаю подозревать они давно знакомы.

- Айрли, давай что-нибудь из своего репертуара! - приглашающее махнул рукой Долохов. - Что-нибудь этакое!

Торфин стал еще мрачней, хотя скорей всего не понял, что было сказано, так как мы продолжили общаться на русском. Что-нибудь этакое вылилось в 'Ведьму и осла' и уже через минуту я не могла продолжать с ними петь, так как уже дико хохотала, наблюдая за самозабвенно орущим 'ведьма я, эх ведьма я!' Долоховым, и Роули, пытающимся повторить русские слова, которые для него ничего не значат.

Под конец, Антонин снова похлопал друга по плечу так, что тот согнулся и радостно скалясь, запоздало представил на английском: