Admin - i ebdddae2db928a4a

- Ты сейчас ведёшь к тому, - прервал меня внимательно вслушивающийся в повествование Тай, - что здесь есть нечто общее между легендой о двух братьях, в незапамятные времена принёсших страшную жертву?

- Да! Ты ведь знаешь, эту историю? Зекий и Ровий - родные братья. Любимым их занятием было - соревноваться во всём. Если один изобретал колесо, то второй придумывал телегу. Постоянная зависть и ревность привели к тому, что один из братьев заключил договор с неведомой силой и принёс ей в дар жертву, чтобы получить тайные знания. На алтарь он пролил кровь брата, перерезав тому горло. Так вот кровь родного человека стала пропуском для Тьмы. Дальнейшая история известна всем, кого в детстве запугивали этой сказочкой. Зекий действительно приобрёл знания, которые его и погубили. Он изобрёл машину, поднявшую человека в небо. Случайно на ней забрёл в страну чудовищ, которые им благополучно позавтракали. Но знаешь, что самое интересное? Я думаю, что Тьма жила в нём давно. И если уж говорить совсем на чистоту, то есть у меня подозрение, что попытавшись просчитать всё семейное древо предков печально известного Мойруса, выясниться, что далёким прадедом его был именно Зекий... Но продолжим.

Итак, Селена смотрела на ужас, творившийся вокруг неё, и впервые не знала, что делать: вмешиваться в драку близнецов или растягивать остальных, не позволяя им уничтожать друг друга. Вдруг колыхание лёгкого ветерка отвлекло её внимание. Она увидела, как его порывы заставляют дрожать чёрный дым, разбивают его на мелкие частички. Женщина крепче сжала меч. Луч поднявшейся луны благословил лезвие, придавая ему свечение звёзд.

- Я не справлюсь без тебя! - заговорила она с кем-то невидимым. - Пожалуйста!

И тогда ответом на её мольбу поднялся ветер. Сильный. Он кружил по площадке, где шла битва и сгонял чёрный дым в центр. А там уже стояла Селена и своим светящимся мечом притягивала Тьму, танцуя у края бездны. Лезвие выписывало красивые круги, словно чертя в воздухе загадочные знаки. Дым принял её приглашение. А когда меч амазонки вонзился в землю перед ногами женщины, то все частички Тьмы просочились в её тело, оставив в покое магов. Те с ужасом оглядывали поляну и друг друга, шокированные случившимся. По команде всё ещё отбивающегося от близнеца Мойруса, они заняли свои места и принялись нараспев читать заклинание, призывая души всего живого присоединиться в помощь.

У бездны согнувшись над землёй, крепко сжимая зубы и опираясь на меч, обжигающий руки, стояла амазонка. Глаза её налились кровью, и густые багровые слёзы стекали по щекам. Ветер трепал волосы, кружа вокруг неё, но ничем не мог помочь. Ведь сражение происходило внутри женщины. Тьма раздирала её изнутри, а она не шевелилась, не кричала, хотя адская боль туманила рассудок. Она чувствовала как мрак заполняет лёгкие, впивается когтями в печень, почки, подбирается к сердцу... Кашель вырвался из горла вместе с кровью... Голоса в голове приказывали подняться и обратить меч против недавних друзей. Рабыня повиновалась, казалось бы, покорно прошла к Мойрусу. Он даже не заметил её, увлечённый сражением с братом. Слишком сконцентрировался на чтении заклинания.

Пение магов стало громче и перешло на новый уровень, а вместе с этим воздух пропитался волшебством, и поляна загорелась синим призрачным сиянием, окутавшем людей словно туман. Артефакты расставленные по кругу словно звёзды зажигались светом один за другим.

- Твоя смерть пришла! - радостно проговорил, отвлекающий на себя внимание Говен, заметив, как амазонка с красными глазами подобралась к незащищённой спине брата, как уже примерилась, чтобы вонзить лезвие в плоть. Но прежде чем она смогла нанести удар, её охватило пламя Шисея, безжалостно терзая и пытаясь испепелить предательницу. Женщина в миг превратилась в ходячий костёр, но всё же позволила мечу испить чужую кровь... Кровь мага... Кровь Мойруса... Кровь Говена, в котором жила Тьма. Алактус, смотрел как его близнец, широко раскрыв рот, медленно распадается на мелкие куски, словно грязь, опадая на землю. Вот только рука погибающего, удерживающая кинжал, всадила лезвие между рёбер брату. А потом Говен исчез. От него остался только балахон. Алактус опустился на колени, зажимая рану рукой. Шисей, оставив терзать огнём амазонку, отступил, наконец, осознав, что она никогда бы не предала их дружбы. Почти превратившаяся в огарок, рядом с магом стояла женщина, плачущая кровавыми слезами.

- Никто не сможет управлять мной! - проговорила она, не в силах разжать от боли челюсти. - Покончим с этим!