Алексей Цветков - Король утопленников

— Ну держись, Вова.

Живодерским рывком, резко, он тащит свой инструмент назад, выкручивает обратно, по-хозяйски наматывая на кулак. Вова клонится вперед, машет руками, как птенец, и клокочет. При выходе наружу каждого узла слышен звук неудачного поцелуя или вылетающей пробки. Завершая церемонию, Макс, жрец культа, поднимает над головой слюняво-глянцевый шнур, только что побывавший в желудке и пищеводе Вовчика. Извлеченное сверкает в свете фонаря и немного капризно загибается, как живое. Облегченный Вовчик встает, его счастливое лицо влажно от слез, соплей, слюней.

— Ну, сегодня шесть штучек, — по-отцовски говорит Макс,

с удовольствием глядя на глянцевые узлы. — Бывает и поболее, — сообщает он мне. Обнимаются. Вылитые тренер и чемпион после хорошего результата. Вовчик ладонью чистит лицо, а Макс отряхивает ему брюки. Мы, трое, покидаем двор. Шнур в прежнем кармане на прежнем месте. Подходим к ларькам, где Макс, просунувшись в окошечко, покупает водку и пластиковый стаканчик. Вовчик заслужил шесть таких доз. Что останется — Максу. Да и шнурок пора бы протравить от микробов. А я все равно не пью. 9

Рот может плавать живой лодкой внутри омута тьмы-головы.

Один черный овал моет, измеряет или топчется двумя ножками в скользком алом рту второго.

Если бы тебя спросили, зачем они, ты бы ответил: «Чтобы успокоиться». И это было бы дежурной ложью. Ты рисуешь их, потому что они низачем тебе не нужны. Не решают никаких проблем своего создателя.

Снова вечерний зимний лес. Подошел одноклассник, недавно отслуживший и заметно выпивший, рассказал кроме прочего:

— Мне одна баба сказала, я по гороскопу Водолей, телка у тебя будет на всю жизнь, из тачки прямо, жди, выйдет к тебе и тебя снимет, так и встретитесь. Я теперь на тачки смотрю, особо если телка нормальная за рулем. Стою вчера у палаток вечером, одна выходит, приехала на «Пежо», и ко мне. Я улыбаюсь, руки так расставил, иди, думаю, сюда, ты, наверное, тоже Водолей. Она мимо шмыг в палатку, покупать там, я стал в дверях, она под рукой моей раз и укатила. Ну ни хуя себе, думаю.

— Она вернется, — успокоил его Шура, — тормозит просто твоя телка, вернется, ну, может, правда, на другой машине, ты на этом не заморачивайся.

Одноклассник философски цокнул языком.

— И в другом обличье, — добавил ты, — так что на внешности не заморачивайся тоже.

Он засмеялся вместе с вами. По его честному лицу было видно — ждет. Он ждет, как и ты, предсказанного, но, в отличие от тебя, вслух шутит на эту тему. Не стер же ты то, первое пятно из почты.

В отдельную папку все скопировал, надеясь, что сложится понятный пазл. Понятное легко опровергать. И никому пятна не высылал. Значит, считаешь его своим.

Дальше уже Шура рассказывал: «Якиманка» по-японски пишется в два иероглифа, означающих «жареная пизда». Особенно японцев смешит в Москве Большая Якиманка.

Пизда — думал ты, вспомнив первый присланный рисунок. Пиздец — тот футляр, или, если хочешь, колодец, в котором она заключена, вариант: зиккурат, водружена на который. Пару недель ты надеялся, что это схематичный Адитон — прямоугольное место, где дельфийская Пифия дышала сладким этиленом, пузырившим воду в горной трещине и открывавшим будущее. Потом тебе прислали следующий рисунок, с которым не возникало никаких античных ассоциаций.

Сегодня ночью ты проснулся сырой, горячий, от вспышки. Компьютер включился сам собою на столе. Экран показывал сильно увеличенную картинку одной из ранних версий пятна. То есть сам запустился, открыл нужную папку, да еще и убольшил рисунок, предположительно: череп, парящий в нечитаемом тексте. Сев на диване, ты в тупом компьютерном свете пытался ответить: проснулся ли ты? как долго он уже работает, сам себя запустив? и чем именно ты разбужен: свет, звук загрузки, сердечный топот внутри под ребрами? Не нужно обманывать себя, — молча говорил ты, только чтобы не страшно было смотреть на белый с черными линиями экран, — если оно само так вот посредь ночи показалось, может сейчас, значит, и зашевелиться запросто. Ничего невозможного, рисунок превратится в мультфильм, присылают же тебе всякие рекламные открытки-мультики. Но ты этого мультфильма НЕ ХОТЕЛ. Решил, если на экране пройдет кто-нибудь в роще знаков, качнет буквы, повернется череп, ты закроешься, не станешь смотреть. Объявишь сном. А если еще и зазвучит? Вот как, значит, начинается: проснешься, а на тебя вытаращен, ждет от тебя ответных действий непокорный компьютер. Молча. Сидишь, чуя, как прыгает внутри, и жалея себя за то, что сейчас начнется. Подождал. Ничего. Подошел, щелкнул мышью. Он спросил: «Завершить работу?»