Стэйси Кейд - Тело и душа

Я последовал за ним. — Я ничего не выяснил. Твое имя было на этой бумаге, которую оставил мой отец, вот и все. — Я вытащил листок из кармана, развернул его и протянул ему.

Он взглянул на него, и его лицо напряглось.

— Я надеялся, что ты возможно дашь мне несколько ответов, — сказал я.

Он засмеялся, но это прозвучало горько. — Малыш, о дне, когда у меня появится что—то еще кроме вопросов, ты узнаешь первым. — Он распахнул дверь со стороны водителя и забрался на сидение.

Малыш? Он и на десять лет не был меня старше. Я думал, что когда орден выбрал меня в качестве своего рода чуда, было плохо. Но на много хуже, как выяснилось, было положение из которого тебя рассматривают, как ничтожество, как кого—то не на столько важного, чтобы даже поговорить. Я ожидал чего—то подобного от людей из средней школы, которые не понимали. Но от этого парня? Ни за что.

— Послушай, я не нуждаюсь в объяснениях про тайны вселенной, — сказал я, начиная приходить в ярость. — Я просто хочу знать, как ты не перегружаешься. — Я бы хотел спросить его о ситуации с Алоной, но я не был глуп. Он был незнакомцем, возможно ведущим незаконную практику и с чрезмерно агрессивным духом проводником. Осторожность, казалась верным путем, по крайней мере, это поможет лучше понять его характер. Он не может быть членом Ордена, но я не мог быть уверен, что он не станет продавать информацию о нас, чтобы спасти свою собственную шкуру.

Он снова покачал головой, как будто я говорил на японском языке, не смотря на то, что он сказал, что не владеет им. — Разве тебе больше некого спросить об этом? Где твой отец? — спросил он.

— Умер. — Я сложил страницу из телефонной книги и тщательно уложил ее в карман. — Покончил с собой. Почти четыре года назад. — Сейчас, эти слова дались легче, спустя столько времени, но их никогда не было легко произносить.

Малахий откинулся на спинку сидения, пораженный. — Мне жаль, — сказал он после долгой паузы. — Я не знал.

Очевидно, это не было тем, что открыто обсуждалось у нас дома и я сомневался, что мать раскрыла слишком много информации, в некрологи или как—то еще, если вообще что—то рассказала. Мне не нравилось поднимать эту тему, чувствуя себя так, будто я использую то, что произошло, чтобы завоевать симпатию или заставить его дать мне ответы. Но, на самом деле, это было правдой. Я не мог пойти к своему отцу, потому что он был мертв. И он был мертв, потому что сам захотел этого.

Так что я заставил себя подождать, укротив интенсивное желание заговорить . — Забудь, — и пошел прочь.

Малахий тяжело вздохнул. — Ладно. Однажды он оказал мне услугу. Полагаю, я должен ему.

Вина и облегчение боролись во мне. Облегчение победило с небольшим отрывом. — Спасибо, — сказал я.

Я отошел на шаг от фургона. — Пять минут. И все.

Дальняя комната в демонстрационном зале Малахия на первом этаже была явно узко практична и скучна, не то, что я ожидал. Пройдя через дверь, я увидел небольшую кухню/кладовку справа и крошечную ванную комнату слева. Главное место, где Малахий, очевидно, выполнял свои духовные “консультации”, была комната с деревянными панелями, дешевыми белыми стеллажами, покрывавшие стены, столом и стульями в центре.

Там присутствовали символы, хотя, декор и был когда—то более экзотичным, или, по крайней мере, имел место быть. Лужи фиолетового воска от свечей, запачкали почти каждый квадратный дюйм стеллажей. Металлический карниз, который висел над дверью в комнату ожидания, все еще удерживал нить или две темных бусин.

— Кристальный шар уже в фургоне, — позади меня сказал Малахий, как будто был слишком хорошо осведомлен о том, каким обыденным теперь стало место.

Я не мог сказать шутил ли он.

Он протиснулся мимо меня и вытащил стул из—под стола и жестом пригласил меня присесть. — Спрашивай. Давай.

Видимо, он не шутил о пяти минутах.

— Э—э, ладно. — Я сел, даже при том, что его возбужденно—раздражительной энергии хватило бы на то, чтобы она перебросилась и на меня. — Когда я был здесь на днях, ты легко одурачил меня. Я мог бы поклялся, что ты фальшивка. Это было похоже на то, что ты словно даже не слышишь и не видишь призраков в зале ожидания. Где ты научился делать это? Как—то подстроился под это?

Он натянуто улыбнулся. — Не уверен, что могу чему—то научить.

— Серьезно, ты собираешься выставить эту дребедень «коммерческой тайной»? Это моя жизнь. Я просто пытаюсь выжить. — Прежде чем он смог ответить, я продолжил, пораженный внезапной мыслью. — Это все из—за Эрин?