Светлана Наумова - Без меня

начальник СКМ Карпов и молодой легкомысленный следователь

Андрей Агапов, не трудно было догадаться к кому и зачем он

направлялся. А значит, в эту ночь Агапову будет явно не до

допросов. Тем лучше, подумал парень и снова направился в

кабинет Карпова.

- Стас, я по сегодняшнему делу, - начал он с порога, не обращая

внимания на хмурый усталый взгляд начальника, которым он его

окинул, оторвавшись от груды бумаг, заполонивших стол. - В

общем, просьба у меня - одного из парней нужно отпустить.

Карпов лишь молча приподнял брови, тем самым изображая некое

удивление. Этот парень всегда отличался наглостью, так

напоминающей его самого, но сейчас эта наглость переходила все

границы.

- Дело в том, что это мой знакомый, - поспешил пояснить Степнов,

и сам понимая, что перегибает палку. - Зачинщик кражи его

дружок, сам же он даже не подозревал во что его втянули, - на ходу

сочинял парень, хотя его слова, по иронии судьбы, оказались

совсем недалеки от истины. - Антиквар наш сейчас готов, что

угодно подписать, лишь бы от него отстали. В общем, я

договорился с ним, что он опознал только одного...

- Ты хотя бы со мной посоветовался бы для начала, - немного грубо

проговорил Стас.

- Стас, ты же знаешь, я никогда ни о чем не просил тебя, всегда

беспрекословно выполнял твои поручения, - твердо сказал Саша,

продолжая глядеть ему в глаза и, немного понизив тон, добавил. - И

я никогда тебя не подведу. А это дело, ведь оно не столь серьезное, просто это дело принципа для тебя наказать нашего дядьку...и он

свое получит. А парень этот он, правда, не при чем.

- Для тебя это действительно так важно? - помолчав, серьезно

поинтересовался Карпов.

- Да, - коротко ответил парень, выдерживая его тяжелый взгляд.

- Хорошо, - кивнул начальник СКМ, одним словом решив судьбу

Павла Легостаева, и снова погрузился в бумаги, давая оперу

понять, что разговор закончен.

- Спасибо, Стас, - Саша, довольный, вылетел из его кабинета и

зашел в допросную, которая находилась напротив.

- Ну, что, Коптелова оформляем, - обратился он к одному из

оперов, проводящих допрос. - А Легостаев у нас пока в

обезъяннике посидит.

- Это почему? - удивился тот, взглянув на Степнова.

- Карпов велел, - как можно спокойнее произнес тот и повернулся к

задержанным. - Кто из них Легостаев?

- Он, - опер кивнул на молодого темноволосого парня, который

сидел, глядя куда-то в одну точку и, кажется, даже не слышал их

разговора.

- Легостаев, - Саша подошел к парню, который медленно поднял на

него глаза. - На выход.

- Куда меня? - тихо спросил он, вставая.

- В обезъяннике посидишь, - не вдаваясь в подробности, ответил

Степнов.

Взяв у дежурного ключи, опер подвел Пашу к обезъяннику.

- Что со мной будет? - сделав шаг в клетку, тот обернулся к Саше и

взглянул ему прямо в глаза.

Ничего с тобой не будет, если сестра постарается, усмехнулся про

себя Степнов, а вслух произнес серьезно:

- Утром решим, что с тобой дальше делать, посиди пока, подумай, -

захлопнув дверь и провернув ключ, он резко развернулся и, отдав

ключ дежурному, покинул ОВД.

Павел опустился на лавку и обхватил голову руками. Он понимал,

что сам виноват в том, что оказался здесь, случайная глупость в

один момент перечеркнула его будущее. Но его больше волновало

то, что будет с сестрой, когда его посадят, как она это переживет.

Парень смотрел на часы, висящие на стене и считал время,

остававшееся до утра, когда за ними приедут и заберут в СИЗО.

Последние часы относительной свободы, а дальше месяцы

ожидания, суд и несомненно обвинительный приговор. Ожидание

тяжелым грузом лежало на сердце и ему хотелось, чтобы эти часы

уже скорее прошли, чтобы все скорее решилось... И он даже не

догадывался о том, как надолго задержится в этих стенах...

Глава 4. Выбор за тобой

Когда же это началось... Сейчас уже сложно вспомнить. Наверное в

тот момент, когда он вышел из больницы и понял, что стал не

нужен большому спорту. Ей казалось, Пашка сможет с этим

справиться, он сильный не только телом, но и характером. Она

слишком долго ничего не замечала. Брат делал вид, что работа

тренера вполне замещает ему настоящий спорт, но, видимо, это

было ложное успокоение. Только Катя знала, как он любил бокс, с

каким придыханием рассказывал о нем, как горели его глаза, когда

он уезжал на соревнования, как гордился предложениями о рингах,