Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 1

По ходу спектакля становилось ясно, что на портрете изображен господин нетрадиционной ориентации со странными литературными вкусами, и главный герой, обращаясь к нему, кричит: «Ну что, козел скандинавский!» Больше к вопросу о моем «присутствии» на сцене директор не возвращался.

До премьеры оставалось две недели, спектакль был почти собран, когда позвонил Дима. И сказал: «По театру ползут слухи». Я замер.

Глава 6. Рубанов и Дима

И тут я узнаю, что многоопытный Дима, не ставя меня в известность, через день звонил Рубанову и задавал один вопрос: «Не едят?» Рубанов отвечал: «Пока, вроде, нет».

И вдруг Рубанов сам позвонил Диме и сказал: «Приезжай». Оказалось, моя помощница Галя донесла директору, что Углов на репетициях много рассуждает, мало делает и актеры несчастны.

В тот же день, вечером, Рубанов впервые пришел на репетицию. Посидев полчаса молча, он включился в работу и последующие дни уже не я, а он управлял процессом.

А я наблюдал, как работает мастер.

За два дня Рубанов из моих невыразительных кусков собрал и завязал мощное пульсирующее действо, история вдруг заискрилась и заиграла. Актеры больше не спорили, не препирались, они носились как угорелые, авторитет Рубанова был непререкаем, но главное – приближалась премьера и надо было выйти на сцену...

Через день репетиций Рубанов помнил пьесу лучше, чем я. А что говорить о его чудовищной зрительной памяти, когда он, как по кадрам, анализировал каждый жест актеров.

Рубанов придумал начать пьянку друзей во втором акте с песни. И выбрал песню «Белые розы». Пошлый мотивчик чудно лег на настроение сцены – два школьных приятеля вспоминают молодость.

Юля лежит на диване, а Слава лезет ей под юбку со словами: «Я хочу хризантем». Лезет, но как-то неуверенно. Рубанов кричит: «Смелее!» Слава лезет опять, но все равно не получается. Рубанов вскакивает. «Музиль нас учил: театр – искусство фривольное. Ты что, Кати стесняешься?» Рубанов, конечно, шутит, но Катя – жена Славы, реагирует немедленно: «Я не возражаю». Слава опять лезет под юбку – теперь как надо.

За четыре рубановских дня спектакль вчерне был готов.

На пятый день, в середине репетиции, появился Дима. Он просмотрел прогон и пошутил: все сделано, я могу уезжать. Тем не менее, он остался. Рубанов сказал: «Удачи, ребята!» – и испарился.

Итак, за неделю до премьеры Дима взял бразды правления в свои руки. Актеры недоумевали – такого у них никогда не было – сначала с ними работал один режиссер, потом другой, а сейчас из Москвы прилетел третий.

В чем была роль Димы? Он поднял накал всей постановки на сто градусов. Актеры «вышли на эмоцию».

Идею входа Андрея в квартиру переодетым в костюм старушки тоже предложил Дима. Я посоветовал Андрею надеть женский парик, платок и плащ до пола, чтобы скрыть его кривые волосатые ноги. Рубанов и Дима посмотрели на результат и в один голос сказали: наоборот, пусть покажет ноги, наденет чулки, женские туфли и сделает большой бюст. Старушка преобразилась. Стала яркой и смешной. Вывод: любитель мямлит, профессионал играет «на разрыв аорты».

Рубанов вернулся за пару дней до премьеры, и мы втроем просматривали прогоны. Оба мэтра с сигаретами в зубах сидели в первом ряду, записывали свои претензии и высказывали их актерам. Я сидел за ними, тоже писал, но, не в силах сдержаться, шипел в ухо одному и другому свои замечания.

За два дня до премьеры Дима предупредил директора: «Готовьтесь, будет сокрушающий успех».

Глава 7. Премьера

Перед генеральной репетицией немногословный Рубанов вдруг впервые произнес: «Мне нравится твоя история».

Я был на седьмом небе.

Мои уговоры вписать Диму или Рубанова в афишу ничем не увенчались. На афише Александр Углов фигурировал и как автор, и как режиссер.

Кстати, вот вам «театральный факт»: Дима вырвал десять дней из своей занятой жизни, прилетел из Москвы (полет, гостиница – все за свой счет), и сидел целыми днями в театре, работая над чужой постановкой, которая не могла принести ему ни денег, ни славы. Желание выручить родственника? Разумеется. Я лишь цинично добавлю: братца хлебом не корми, дай «помять актера».

На генеральную репетицию за день до премьеры приехала пресса. Я дал короткое интервью для телевидения. Заметил, что над спектаклем, кроме меня, работали также известные режиссеры – Владимир Рубанов и Дмитрий Авторхан. И добавил: «Я пригласил Франко Дзеффирелли, но он был занят». Репортер шутки не понял и на следующий день я смотрел мое интервью в утренних телевизионных новостях.