Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Гостиная. Входят Г е р ц е н и Н а т а л и .

Г е р ц е н. Я решил взять еще двух слуг.

Н а т а л и. Мне кажется, одной служанки будет достаточно.

Г е р ц е н. Здесь это не в нравах. И времени у служанки не хватит.

Н а т а л и. Я не справляюсь?

Г е р ц е н. Я этого не сказал.

Н а т а л и ( раздраженно ). Мне все равно. Дом твой. Можешь брать хоть трех слуг.

Г е р ц е н. Зачем же этот тон? Мы говорим, чтоб сделать как всем лучше. А ты все принимаешь в обидную сторону. Что такое: «дом твой»? При нашем союзе нельзя так смотреть на вещи.

Н а т а л и. Что за рабство? Каждый имеет свое мнение. Я слышала – Саша уезжает в Женеву.

Г е р ц е н. Ему пора начать работать всерьез. В его годы мы с Огаревым посещали Московский университет. Я написал письмо известному натуралисту Карлу Фохту. Он Сашу ждет.

Н а т а л и. Саша мог бы прекрасно учиться в Лондоне. Нет, ты отправляешь его в Швейцарию. Боишься, он догадается о наших отношениях?

Г е р ц е н. Согласись, наш дом не совсем подходящее место для серьезных занятий.

Н а т а л и. Я виновата! Г е р ц е н. Натали, пожалуйста, не начинай все сначала. Что Саша видит дома? Вульгарную комедию домашних ссор.

Н а т а л и. Ты знаешь их причину. ( С видимым безразличием .) Кто сообщит Огареву «радостную весть»?

Г е р ц е н. Лучше тебе.

Н а т а л и. Боишься?

Г е р ц е н. Не понимаю, к чему этот сарказм?

Н а т а л и. Огарев уже третий день после обеда пропадает, а потом приходит домой выпивши. Я боюсь за него. Ты должен с ним поговорить. Я не могу ругать его как прежде. Не имею права.

Г е р ц е н. Я постараюсь, хотя, сама понимаешь, мне это тоже не очень ловко.

В дом входит О г а р е в. В руке бутылка .

О г а р е в ( заметно пьян ). На Вестминстерском мосту пьяный босяк чуть в Темзу не прыгнул. Полицейский его схватил и держит. А тот брыкается. Народу собралось... целое представление. ( Садится .)

Н а т а л и. Огарев, посмотри в каком ты виде. Так нельзя.

О г а р е в ( с едва скрываемым упреком ). Другим можно, а мне нельзя?

Г е р ц е н смотрит на О г а р е в а, хочет что-то сказать, но не решается и уходит.

Н а т а л и. А га, ты стал раздражителен и сух со мной. Я знаю, тебе больно. Я виновата. Я кругом виновата. Саша в Женеву уезжает. Герцен уверяет – ему учиться надо. А я знаю: я – причина!

О г а р е в. Почему – ты? Пауза.

Н а т а л и. У меня будет ребенок, А га.

О г а р е в ( трезвеет ). Ребенок!

Н а т а л и. Никем не приглашенный, никем не благословленный.

О г а р е в. Ты ведь так желала детей.

Н а т а л и. Желала – и разжелала. Герцен ребенка не хочет, а он ( показывает на живот ) и не знает. Не будет ему счастья на этом свете... Сегодня причесывалась и вдруг заметила, как похудела. И сердце по целым дням болит. Мне так весело стало – может недолго жить осталось. И вдруг представила – как меня похоронят, как недавно бедного поляка Ворцеля, на английский манер – чинно и холодно. И мне так жутко стало от одной мысли лежать так далеко от родных мест. Там, где милые сердцу деревья и поля кругом... О г а р е в. Натали, так нельзя. Так и заболеть недолго.Н а т а л и. Не утешай меня, А га. Я совершила грех. Я не достойна утешения. Лучше было не садиться в ту почтовую карету, лучше было крепко обнять тебя и махнуть рукой. Смерть сошла на меня в Лондоне в виде мнимого возрождения к молодости. И все это в ту минуту, когда является на свет новое существо. Чем встречу его? Неужели одними горькими слезами? Так, как я встретила его первое движение? У нас в Яхонтове женщины исповедуются перед родами, готовясь на всякий случай предстать перед страшным судом. Я хочу исповедаться перед тобой. Мне скоро тридцать лет, я с ужасом смотрю на жизнь. Входит Г е р ц е н . Он видит, что объяснение уже состоялось. Пауза.

Н а т а л и ( Г е р ц е н у ). Я все сказала.

Пауза .

Г е р ц е н. Что будем делать? Сообщим миру правду?

Н а т а л и ( вызывающе ). Мне все равно.

Г е р ц е н ( хочет что-то сказать, но сдерживается ). Дети ничего не знают. Вы для них дядя А га и Натали, муж и жена. И открываться сейчас перед ними – удар по детской психике, удар немыслимый.

Н а т а л и ( холодно ). Детей защитили. Похвально, благоразумно. ( Г е р ц е н у .) А где я в твоих расчетах фигурирую?

Г е р ц е н. Зачем такой тон? Мы вместе решаем. Твой отец, Алексей Алексеевич, как он отнесется?

Н а т а л и ( чуть не плачет ). Ребенок не от мужа. Такая новость убьет его. Papa человек прогрессивных взглядов, но не по части семьи.