J. Huss - Coma

Я быстро направляюсь в ванную и беру пузырек с таблетками, высыпая их на ладонь и тщательно пересчитывая оставшиеся. Пропало семь таблеток. Получается, четырнадцать миллиграмм препарата сейчас циркулирует в ее крови. Это меня не радует, но знаете, могло быть и хуже. Этими таблетками не так просто отравиться. Я просто прекрасно разбираюсь в этом дерьме, так как фармакология моя специальность. По большому счету именно это и является моей визитной карточкой, когда дело касается работы. В своей работе убийцы, я всегда делаю ставку на яд, и именно это говорит моим заказчикам, кто исполнял заказ. Успокоительные препараты не настолько хороши, чтобы убивать людей, она не умрет, просто в течение некоторого времени пробудет в отключке.

Я откидываю одеяло, и она издает хриплый стон. Ее одежда насквозь промокла, она пахнет морем и тонкими нотками соли, на ее голове виднеется засохшая кровь.

— Харпер? — я сажаю ее и заключаю ее лицо в свои ладони. — Харпер?

Ее глаза немного закатываются, и она что-то неразборчиво говорит.

Я укладываю ее, затем тянусь к ее шортам и расстегиваю на них молнию. Влажный материал прилип к ее коже, поэтому мне приходится приложить немного усилий, чтобы стянуть их по ее округлым пышным бедрам. Ее трусики стягиваются вместе с шортами. Они черного цвета, как и ее спортивный бюстгальтер, только на долю секунды я представляю ее в красивом белье.

Мой член мгновенно становится твердым.

Ее киска покрыта светлыми волосками. Они аккуратно подстрижены в виде тонкой короткой полосочки, что смотрится просто потрясающе. Это заставляет мое сердце замереть. Боже. Я желал эту девушку на протяжении долгих месяцев, долгих лет. Я так часто представлял ее распятой и связанной на моей кровати, сейчас это все кажется ожившей мечтой. Я быстро стягиваю ее шорты и трусики по ногам и затем вновь сажаю ее.

— Не двигайся, — шепчу я ей, когда она издает еще один кроткий стон. Я стягиваю ее спортивный бюстгальтер и бросаю его на пол. Любуюсь ею на протяжении пары минут, потом аккуратно беру ее на руки и прижимаю крепко к себе, в ту же минуту ее руки обхватывают меня за шею и она сама непроизвольно прижимается ко мне, откидывая голову мне на плечо.

Бл*дь. Как же сильно я ее хочу.

И в этот момент, я отчетливо понимаю, что она моя. Я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Подавляющее желание переполняет меня, когда я ощущаю непреодолимое стремление прикоснуться к ее загорелому телу. Я так сильно желаю толкнуть ее и прижать к стене, чтобы взять сзади. Я схожу с ума от мыслей о том, как я буду проникать твердым членом между ее губ, как я скользну в ее тугую, пульсирующую от желания киску и как буду трахать пальцами ее потрясающую задницу.

Я мечтал об этом долгие годы, и теперь меня ничто не остановит.

Пятая глава

Харпер

О боже. Головная боль просто невыносима. Я переворачиваюсь в кровати и глубоко вдыхаю запах… Стоп, что это еще за запах?

Мои простыни приятно пахнут. Я чувствую запах летнего луга. Аромат свежести. Я схожу с ума?

Я втягиваю приятный запах, внезапно вспоминая, почему я отключилась, и резко сажусь, мое сердце начинает неистово биться. Моя одежда не пахнет океаном и не источает отвратительный запах соли, хотя я прыгнула с пирса в воду. Также моя кровать не покрыта крупинками песка. Я несмело начинаю осматриваться, пытаясь понять, что именно происходит.

Или же произошло, пока я спала. Что-то не так. Никогда в своей жизни я не испытывала подобных ощущений, непонятные чувства заполняют меня, они парализуют. Меня охватывает ощущение, словно мой разум, никак не может решить, как моему телу надо на это реагировать.

Мое сознание затуманено, мысли спутаны, словно красноватая дымка заполняет мой разум после приема «Ативана» (прим. пер — торговое название лоразепама, оказывает седативное, снотворное, миорелаксирующее, противосудорожное действие). Я перевожу взгляд на ночной столик и пытаюсь найти пузырек с таблетками. Сколько я приняла в том состоянии? Три? Четыре? А может, пять? Неужели больше?

Это много после долгих месяцев воздержания. Этого вполне достаточно, чтобы смешать все события, разбередить все раны, что не давали мне покоя во сне, давя на меня неподъемным грузом кошмаров. Но я приняла их только одной причине — я была жутко напугана. Я думала... Я никогда еще не испытывала такого напряжения. Я боялась, потому что он выглядел, как смертельная красота — привлекателен, но такой красотой пользуются, чтобы нанести быстрый и неминуемый удар, чтобы обездвижить, чтобы жертва испытала непонятное ощущение — замерла... и в этот момент, красота настигает и убивает. Быстро и неминуемо.