Микаэла Смелтзер - Солнечная Рей

— Рей! — Позвала Тея, и я остановилась. Обернулась, чтобы посмотреть на нее и увидела, что она стоит перед стеклянными дверями кирпичного здания. — Столовая там, — она кивнула на здание.

Ой.

Я поспешила обратно.

— Это нормально, — Тея улыбнулась, несмотря на то, что я не извинилась за свою ошибку, — я не узнала бы, что и где, если бы не мой брат. — Она открыла дверь, и я последовала за ней.

— Ты много говоришь о своём брате, не так ли? — прокомментировала, направляясь к прилавку. Я сморщила нос в отвращении на чизбургер, который они подавали на ужин. Если это чизбургер, то я — утка, поэтому взяла салат. Он показался более безопасным из этих двух вариантов. Тея взяла тоже самое.

Я последовала за ней к столику и села напротив нее.

— Я люблю своего брата, так почему бы не поговорить о нем?

Я подняла голову, немного смущенная, пока не поняла, что она отвечает на мой вопрос. Я равнодушно пожала плечами и начала есть салат.

— Ты не очень разговорчива, — она уставилась на меня.

Я снова пожала плечами.

— Мне нечего рассказывать.

— У всех есть что рассказать. — Ответила она, подняв бровь.

— Не у всех.

Она тяжело вздохнула и начала ковыряться вилкой в салате. Разочарование во мне росло, и я не винила её в этом. Если поменяться местами, и иметь дело со мной, то я бы точно также разочаровалась.

После нескольких минут напряженной тишины она заговорила. Её бледно-зеленые глаза уставились на меня, а губы, были плотно сжаты.

— Знаешь, мы не обязаны быть лучшими подругами, но нам придётся жить вместе. Мы должны хотя бы попытаться сделать это и наладить наши отношения.

— Я думаю, что попробую, — проворчала, отводя взгляд от её глаз, ковыряя серебристый лак на ногтях.

Она выдохнула, отчего её челка затрепетала. Наконец она выдавила из себя улыбку.

— Если это то, что ты называешь попыткой, тогда ты делаешь это довольно паршиво.

— Значит… я не получу «отлично» за старания?

— Определенно, нет. — Она положила голову на руки. — Никаких тебе наклеек.

— Наклеек? — спросила, приподняв бровь.

— Да, — засмеялась она, смех прозвучал легко и мелодично. — Знаешь, учителя дают наклейки школьникам, когда они что-то хорошо делают.

Я скривилась.

— В какую школу ты ходила? Нет, — я подняла вверх палец, — дай угадаю, какая-нибудь частная школа.

Её щеки слегка порозовели. Как раз любимый цвет.

— Как ты узнала? — спросила она.

Прищурив глаза, посмотрела на её модную одежду.

— У тебя на лице написано, что ты богатый ребёнок.

Только не учла, что я тоже была одной из таких детей. Просто не одевалась и не вела себя как они.

— Неужели это так очевидно? — Она побледнела, а руки затряслись.

Почти смешно. Почти.

— Нет, — сказала я, чтобы избавить её от страданий. Это действительно не было так очевидно, как я сказала, но так как я происходила из семьи высшего сословия, то могла определить людей, которые вращались в тех же кругах.

— О, хорошо. — Она заметно расслабилась, и оставшаяся часть ужинать прошла в тишине.

Когда мы вышли из общежития, смеркалось, но уже на обратном пути стало совсем темно. К счастью, через каждые несколько фунтов, стояли фонари, и нам не пришлось волноваться о монстрах, скрывающихся в темноте. Не знаю, почему я волновалась. В конце концов, все монстры жили внутри меня.

— Я собираюсь спать, — объявила Тея, когда мы вошли в комнату, — это был долгий день.

Я кивнула в знак согласия. Она взяла пижаму и пошла переодеваться в ванную. Нам повезло, что наша ванная принадлежала только нам двоим. Было бы непривычно делить её с другими. Мне не нравилось, когда меня окружали люди, и уже достаточно того, что я застряла здесь с кем-то.

Я просила своих родителей, чтобы они подергали за некоторые ниточки, чтобы поселить меня одну, но они отказались. Сказали, что я должна прекратить прятаться в страданиях и завести новых друзей.

— Живи своей жизнью, Рейчел, — сказала моя мама, когда я уезжала, положив руки на мои плечи, — только потому, что они мертвы, не значит, что и ты тоже.

Но она была неправа. Я мертва.

Глава 2.

Мы с Теей были истощены после переезда и легли спать рано. Когда я проснулась в субботу утром, снаружи было ещё темно.

Я не могла вспомнить, когда спала нормально, в последний раз. Мое тело функционировало на очень маленьком количестве сна. Иногда думала — чудо, что я не падаю замертво. Знаю, за то, что я сделала, жить и страдать — мое наказание. Поэтому я была все еще здесь. Жила, когда мои друзья были мертвы.