Сьюзен Янг - Отель

— Ты знаешь историю «Руби»? — приглушённым голосом спрашивает Лурдес. На её щеках горит румянец, глаза озорно блестят от возбуждения. Остальные наклоняются ближе, словно это их любимая часть. — Говорят, здесь водятся привидения.

— Я слышала об этом, — отвечаю я, заинтригованная нетерпеливыми взглядами других членов нашей компании. Мне не особо нравятся страшные истории — наша жизнь страшная сама по себе — но у такого старого отеля, как этот, наверняка было захватывающее прошлое. — А что здесь произошло?

Лурдес широко улыбается, а остальные усаживаются поудобнее. Я посчитала бы это чудным, но без мобильной связи и интернета страшилки могут сойти за неплохое развлечение.

— «Руби» построили в тысяча девятьсот тридцать шестом году. Отель стал местом отдыха и развлечений для богатых и знаменитых. «Титаником» на фундаменте. И судьба у него не менее трагична.

Все смеются, а я оборачиваюсь через плечо, чувствуя себя всё беспокойнее. Куда ушли те курящие мужчины? И как им удалось исчезнуть так быстро?

— Это место было легендарным, — продолжает Лурдес. — Говорили, что здесь самый грандиозный бальный зал на всём Западном побережье. Люди приезжали сюда валом — сенаторы, актрисы, магнаты. Семья Элиаса, — при упоминании его имени она улыбается, — была в числе капиталовладельцев, которые объединились, чтобы построить этот отель. Более того, в ночь пожара в бальном зале чествовали именно их.

— Пожара, — повторяю я. — Они погибли?

— Да. Во время вечеринки по случаю первой годовщины бальный зал охватило пламя, — отвечает Лурдес. — Погибли все шестьдесят семь гостей. Никто не стал открывать двери, чтобы огонь не сжёг всё здание. Они попросту заперли людей внутри. — Люди вокруг нас притихли, в воздухе повисла печаль. Я клянусь, такое чувство, будто простонал сам отель.

— Какой ужас! — едва дыша, выговариваю я. По рукам ползут мурашки, мои глаза пробегают по остальным. Они с замиранием сердца ждут, когда Лурдес закончит историю.

— Владельцы быстро сделали реконструкцию — всё выглядело в точности так же, как до пожара. Словно его и не было вовсе. Здание продали, затем ещё раз. Не менялось лишь одно: вечеринка. Каждый вечер в бальном зале отель «Руби» устраивает вечеринку в память о погибших. Со всего мира сюда съезжаются люди, чтобы провести вечер в компании призраков. — Последнюю часть предложения Лурдес почти шепчет, а потом смеётся, когда видит, что ей действительно удалось нагнать на меня страху. — Поэтому Кеннет так заботится, чтобы всё было идеально, — качая головой, говорит она. — Иначе его вышвырнут вон.

— «Руби» — это приманка для туристов, — отзывается Джошуа. — Вечеринки должны посещать определённые гости, ну, чтобы поддерживать видимость. Тусоваться всю жизнь. В «Руби», — он горько усмехается, — ты можешь остаться на ночь. А можешь остаться навсегда.

Я так и не получила приглашения на вечеринку, в отличие от Дэниела и папы. Но не говорю им об этом. Потому что это как-то унизительно — я, что, недостаточно важный гость? Или Дэниел прав, и я кого-то сильно разозлила.

— Так вы думаете, здесь правда водятся привидения? — спрашиваю я.

Джошуа открывает переносной холодильник и достаёт ещё одну бутылку пива, откручивает крышку и отдаёт бутылку Лурдес. Она благодарит его, а потом отвечает на мой вопрос.

— Одри, в ту ночь в бальном зале заживо сгорело почти семьдесят человек. Думаю, кто-то был серьёзно ранен. Но не волнуйся, — она делает глоток, — они всего лишь привидения.

— За наш дом, — выкрикивает Таня. И снова все повторяют за ней этот тост и выпивают. Я смотрю на Лурдес, она улыбается мне поверх горлышка бутылки.

— Это значит никаких разговоров о работе в часы отдыха, — объясняет Лурдес. — Никаких разговоров о Кеннете, о наших жизнях за пределами «Руби». Это наши правила здесь, дома. Так работа легче переносится. — Она тянется к холодильнику и достаёт мне бутылку пива. Обычно я бы не стала пить вторую, но мне с ними весело. И мне нравятся их правила. Я не хочу говорить — как и думать — о своей жизни до и после «Руби».

Меняется музыка, а с ней и общее настроение. Сначала я не узнаю мелодию, но потом все начинают свистеть, словно весь вечер ждали только её. Песня слащавая, но, в то же время, я понимаю, почему она им так нравится.

— Кто вообще такое поёт? — спрашиваю я. Помню, мама оставляла её пару раз, когда играла радиостанция с классическим роком, но понятия не имею, кто исполнитель.