Сьюзен Янг - Отель

Упершись рукой в бедро, я усмехаюсь.

— Серьёзно? Ты что, пьян?

Дэниел садится, широко раскрывая честные глаза.

— Я не шучу, Од. Она была… совершенной. Светлые волосы, изящное платье — шикарная девушка, — с особым выражением добавляет он. — И даже с размазанной косметикой её кожа светилась как у тех жутких кукол, которых тебе присылала бабуля.

Он показывает мне рукой, чтобы я вспомнила.

— Как у фарфоровой куклы? — спрашиваю я.

— Да!

— Дэниэл, судя по твоему описанию, она ужасна. Тех кукол я запирала на ночь в шкафу, чтобы они не смогли меня убить. Ты уверен, что это не было галлюцинацией?

Он качает головой, улыбаясь самому себе.

— Не. Она была реальной. Я подошёл к ней и спросил, всё ли в порядке. Она довольно долго смотрела на меня, я даже подумал, что, может, у неё что-то типа нервного срыва. А потом вдруг сказала мне, что я симпатичный.

Моя губа насмешливо кривится. У моего брата всегда был отвратительный вкус, если говорить о девушках. Это даже стало темой наших семейных шуток за ужином. Но эта, похоже, попадает в категорию уникальных. Ведь ясно же, что кто-то выставил её из номера. А значит, у неё какие-то проблемы.

— И ты ответил ей тем, что…?

— Я её поцеловал, — говорит Дэниел с таким видом, словно это единственный логичный ответ. — Меня ведь не каждый день называют симпатичным, Одри.

Теперь я уже смеюсь.

— О, я тебя умоляю! В альбоме выпускников тебя выбрали Самым красивым. Неужели тебе требуется ещё больше признания?

— Я требовательный.

Обув вьетнамки, я достаю из рюкзака свою сумку. Для поездки к бабушке мне не пришлось паковать много вещей. Получились только спортивная сумка и рюкзак. Вся моя жизнь могла бы уместиться на багажной полке. Дэниел вскакивает с кровати, намереваясь окончить своё повествование.

— Так что мы поцеловались, а её кожа была холодной как лёд. Я спросил её, не хочет ли она взять мою толстовку.

— Гадость какая, ту, грязную?

Он пожимает плечами и придерживает передо мной дверь.

— Она её не взяла. Сказала, что в комнате у неё есть шаль.

Дверь с громким треском захлопывается за нами. Мы с Дэниелом оборачиваемся в коридор, на другие номера. Тишина настолько зловещая, что у меня невольно напрягаются плечи.

— Э-э-э… — умолкает Дэниел, по всей видимости, чувствуя то же самое, а затем продолжает: — А потом она взяла меня за руку и повела по коридорам. Боже, такое ощущение, что мы шли несколько часов.

Когда мы оказываемся у лифта, Дэниел протягивает возле меня руку и несколько раз нажимает на кнопку вызова. Такими странными его истории оказываются редко, но в последнее время был просто наплыв отчаявшихся девиц. Тех, которые нуждались в нём, тогда как в действительности нуждающимся был он.

— И куда вы направились? — спрашиваю я. Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь. Дэниел нажимает на кнопку вестибюля, а я смотрюсь в зеркало и приглаживаю свои непослушные пряди. Стоило взять резинку для волос — а что если я случайно встречу Элиаса?

— Мы никуда не направлялись, — говорит Дэниел, опираясь на блестящие золотые перила. — В том-то и дело — всю ночь мы просто шли и шли по коридорам.

— Утро, — поправляю я, но тут же извиняюсь, когда он бросает на меня взгляд типа «не корчь из себя всезнайку».

— Потом мы оказались у двери в её номер, и она спросила, не хочу ли я зайти.

— Всё, на этом можно остановиться, — предостерегаю я, поднимая палец. И я признательна, что в этот самый момент двери лифта открываются в вестибюле. Там туда-сюда слоняются гости, живые, болтают друг с другом. Зловещее ощущение, которое оставил после себя тринадцатый этаж, исчезает, и меня вновь поражает великолепие отеля «Руби». Мы с Дэниелом двигаемся к переполненному ресторану, и брат машет рукой, когда видит нашего отца, уже ждущего нас за столиком.

— Будь спокойна, — говорит мне мой братец, когда мы усаживаемся рядом с папой. — Ничего не было. Я знаю, как набивают себе цену.

Я смеюсь, а папа вопросительно поднимает брови.

— Мне захочется узнать, о чём ваш разговор? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему, потрясённая бодростью в его голосе. Тёмные круги под глазами, которые стали его постоянными спутниками после смерти мамы, исчезли.

— Дэниел познакомился с девушкой, — говорю я, проверяя папину реакцию. Большей частью лишь для того, чтобы посмотреть, отмахнётся ли он от нас, как прежде. Пробурчит нечто бессвязное.

— Ничего себе! — не без сарказма отвечает отец, а затем улыбается. Из-за чего я чуть не падаю со стула. Мы с Дэниелом переглядываемся, а затем оба поворачиваемся к нему, чтобы убедиться, что нам не показалось. Перед нами… прежний папа.