Ханна Форд - Поглощенная

— Дай я посмотрю.

— Нет.

— Дай. Я. Посмотрю.

— Нет.

Но он появился секунду спустя, заглянув за ширму и оглядывая меня. Я пыталась скрестить руки на груди, но это лишь еще сильнее приподняло её.

— Иисусе! — воскликнул он, увидев меня.

— Я сказала тебе, что она слишком маленькая.

— Нет, — возразил он. — Идеально.

— Нет. Моя грудь не помещается, а юбка слишком короткая.

Кольт протянул руку и медленно, не спеша, схватил меня за руки и дёрнул вниз, чтобы увидеть мою грудь, которую я пыталась прикрыть.

У меня перехватило дыхание от того, что он стоял здесь такой высокий, выше меня, и глядел сверху вниз на мою грудь.

В его глазах я увидела жгучее желание.

— Ты неправильно это надела, — сказал он. — Тебе нужно потуже затянуть в середине. Он потянулся, чтобы развязать полоски материала, но я схватила его за руки и остановила.

— Не трогай, — сказала я. — Справлюсь сама.

Но он одарил меня нахальной усмешкой, потом сдвинул мои руки со своих, и расставил их по бокам.

— Не спорь со своим боссом, принцесса, — сказал он.

Он отпустил мои руки, и его пальцы скользнули вверх по моим голым рукам, по мне побежали мурашки, посылая дрожь по всему позвоночнику. Он ласкал меня, поднимаясь к плечам, потом опустил руки под мою грудь и развязал униформу. На мгновение — ужасное, удивительное, волнующее — я подумала, что он собирается снять топ полностью, развязать всё, чтобы получить обзор моей груди. Но не сделал этого.

Вместо этого он развязал полоски ткани, затянул потуже, после чего завязал снова.

— Развернись, — потребовал он.

Я развернулась и ощутила на своих бёдрах его руки, поправляющие мою юбку, опуская её вниз на тазовые кости. Так она закрывала мои ягодицы немного больше, но я всё равно чувствовала себя обнажённой. То, как он завязал мою рубашку, немного приподняло её, оставив полоску моего живота обнажённой.

— Я не могу надеть это, — сказала я. — Не могу… Я имею ввиду, я бы не…

Хотелось сказать ему, что не могу показаться на публике в чём-то подобном. Я была так глупа, думая, что могу быть стриптизёршей, что могу быть сексуальной. Думала, что это будет легко, что я смогу абстрагироваться от своего тела и не беспокоиться о мужчинах, глазеющих на меня. То, о чём я не переставала думать: как буду чувствовать себя, что буду чувствовать, демонстрируя своё тело, если буду достаточно высокомерной для того, чтобы думать, что кто-то захочет увидеть это.

— Иди сюда, — сказал Кольт, взяв меня за плечи. Он подвёл меня к двери и закрыл её. Сзади висело огромное зеркало, и он поставил меня перед ним.

— Нет, — сказала я, отворачиваясь от своего отражения. — Пожалуйста, я не хочу.

Но он положил руки мне на плечи и снова развернул меня.

— Смотри, — сказал он.

—Я не сексуальна, Кольт, — ответила я. — В этом нет ничьей вины. Это даже не плохо. Это просто…

Мне не было плохо от того, что я произносила эти слова вслух. Я не была сексуальной. Это не было делом вкуса, и я не была самокритичной. Я не говорила, что некрасива. Не думала, что некрасива. Возможно, иногда я и могла быть милой, но никак не сексуальной.

— Ты так сексуальна, — сказал Кольт, и наши взгляды встретились в зеркале. Он протянул руку и, схватив мою резинку для волос, снял её с хвоста, распустил волосы на обнажённые плечи. Он скользнул ладонями по прядям, и я вздрогнула.

Потом повернулся и схватил сумку, которую Джесса оставила на столе, открыл её и достал оттуда пару блестящих чёрных туфель на каблуках.

Он поставил их на пол и жестом показал мне, чтобы я надела их.

Я засунула ступни в туфли, и на высоких каблуках мои ноги мгновенно стали выглядеть длиннее, а тело стало казаться стройнее. Хотя на каблуках я и стала выглядеть немного лучше, наряд так и оставался чрезвычайно откровенным. Я была застенчивой и инстинктивно начала тянуть униформу вниз, чтобы юбка прикрыла мою задницу.

— Нет, — сказал Кольт, качая головой. Он снова схватил меня за руки. — Вот как это нужно одевать. Он стоял позади меня так близко, что я могла ощущать, как поднимается его грудь. Его хватка на моих запястьях была сильной и контролирующей, и я вспомнила, как он поймал меня в ванной в своём доме с лезвием в руке. Что он сказал?

«Ты хочешь забыть? Я могу сделать так, что ты забудешь».

Я подумала о том, каково это — целовать его, позволить ему делать со мной то, что он захочет. Мысль вызвала покалывание на моей кожи, и я почувствовала, что становлюсь влажной.