Сабрина Пейдж - Мерзавец

— Я просто говорю, что мы не можем этого делать, потому что нас могут поймать.

Я обвожу указательным пальцем её сосок.

— Скажи это той цыпочке, которая тут недавно стонала и была уверена, что нас поймают.

— Это всё потому, что ты свёл меня с ума, — оправдывается она. — Я не могу себя контролировать рядом с тобой.

— Так ты хочешь прекратить это всё? — её сосок стал твёрдым, и мой член внутри неё тоже. Это девочка словно маленькая синяя пилюля. Я всегда твёрд рядом с ней.

— Нам не стоит это продолжать.

— Они ещё не поженились

— Но это произойдёт завтра.

— Ну, так завтра и прекратим всё это, — предлагаю я, зажимая сосок между пальцами и наблюдая за тем, как она дрожит. Она не убирает мою руку. А мышцы её киски сжимают меня.

— Как сейчас?

— Как сейчас, — говорю ей. — Ты не будешь хотеть трахать меня, а я тебя.

— Если тебе так будет легче.

«Конечно же, нет», — почти сказал я. Хочу ли я прекращать трахать её? Эта девчонка вскружила мне голову, я думаю о ней постоянно. Не могу ничего с этим поделать. Но я не скажу ей. Я не могу сказать ей это.

— Да, так будет легче.

— Отлично, — соглашается Кейт, её челюсти сжимаются. Но, когда моя вторая ладонь накрывает её грудь, она выгибается от моего прикосновения. — Тогда мы остановимся.

— Мы должны сегодня очень много трахаться, — шепчу я. — Если собираемся прекратить всё это.

— Да, конечно… Должны, — она толкается мне навстречу, и я следую вниз к её бёдрам.

— Я бы хотел, чтобы завтра на церемонии тебе было больно ходить.

— Ты такой мерзавец, — шипит Кэтрин, из-за чего мой член твердеет ещё больше. Но она улыбается.

ГЛАВА 24.

КЭТРИН

И вот этот день настал.

День свадьбы.

Мой отец женится на Элле.

Колтер говорил правду. Я ходила словно ковбой, который только что слез с лошади после нескольких дней езды. Стилист, делая мне причёску, спросила, в порядке ли я, моё лицо тут же стало мрачным.

Эта свадьба главное событие в Нью-Гэмпшире. Грандиозное событие. Слава Господу, что задний двор нашего дома у озера не такой большой, чтобы всё это вместить. Церемония свадьбы отца проходит в любимом месте моей матери, это отвратительно.

Я бы даже сказала, что, увидев это, она перевернулась бы в гробу, но, если говорить честно, она желала отцу счастья. Вот таким человеком была моя мама.

Колтер и я на пути к свадьбе. Вечеринка проводится в огромном отеле постройки 1800-х годов. Мы не с остальными гостями, потому что я солгала Элле, сказав, что нуждаюсь в помощи Колтера в приготовлении сюрприза для моего отца.

— Как ты? — спрашивает он, когда лимузин тормозит.

— Дай мне минутку. Спасибо, что приехал сюда со мной.

Он кивает.

— Я могу пойти с тобой, если хочешь.

— Не нужно, — отвечаю ему мягко. — Я не задержусь.

Я взяла цветы, зашагав по траве, мои каблуки впивались в грязь. Элла бы пришла в ужас, увидев на моих босоножках комья грязи, но меня это не волнует. Подол моего платья ползёт по траве, но я не могу себя заставить идти медленно.

Я кладу цветы на надгробье своей мамы, заменяя те, которым уже несколько дней, они уже немножко завяли. Это тяжкая ноша, и никто, кроме меня, ей больше не приносит цветов, что меня очень сильно печалит.

Возможно, странно и неуместно делать такое в день свадьбы отца. Но я не могу прожить этот день, не посоветовавшись со своей мамой. Я сглотнула.

— Я скучаю по тебе, — говорю в тишину. — Думаю, ты не считаешь Эллу плохой. Колтер просто ненавидит её. Или, возможно, это и не ненависть. Думаю, он чувствует её отстранённость так же, как я чувствую это от отца. Знаю, ты не хотела бы, чтобы я ощущала такое к отцу, — всегда прихожу сюда, чтобы поговорить с ней, но каждый раз не готова побеседовать с ней о Колтере.

— Ну, свадьба сегодня. Я сбежала с Колтером. Надеюсь, ты хорошего мнения об этом, — звучит так, будто говорю о свадьбе, но на самом деле это о Колтере. Всё должно быть закончено в этот день, потому что, если станет известно о нас двоих, кампании отца придёт конец. — Люблю тебя, мам.

Мрачная, я направляюсь к машине, странная печаль накрывает меня. Словно я отпускаю… не мою маму, а Колтера.

Одна часть меня думает, что политическая карьера моего отца важнее, чем собственное счастье. Другая же часть держит то самое письмо из Калифорнийского университета в ящике стола. Та часть меня, которая связалась с администрацией университета и уже готова поехать туда, как только отец с Эллой отправятся в медовый месяц. И эта же часть меня думала послать отца ко всем чертям собачьим и делать то, что хочу я.