Сабрина Пейдж - Мерзавец

Когда мы все сели в машину, Кэтрин и я оказались на одном сиденье, а мать и её отец напротив нас. Затем Кейт касается моей ноги и поглаживает её словно какого-то щенка.

— Видишь, папа? — спрашивает она. — Колтер почти пришёл в себя, надев брюки и поло.

Знаю, что она сказала эту фразу неслучайно. Я прочистил горло, чувствуя себя не в своей тарелке, пытаясь ни о чём не думать, пока сижу в этой машине. Закрываю глаза и пытаюсь представить всё что угодно, кроме голой Кэтрин, совсем не обращая внимания на комплименты сенатора Придурка.

Я принял решение в этой машине.

Я веселился, валяя дурака с Кэтрин, но хорошего понемножку. Я собираюсь сделать её своей.

ГЛАВА 12.

КЭТРИН

Я еле впихнула в себя глупые панкейки с глупой тарелки. И эти дурацкие блинчики я ем каждый год и уже устала посещать такие завтраки, где заказ сделан за меня, словно я ребёнок и не могу сделать собственный выбор.

Я смотрю на Колтера, который ест то же самое. По крайней мере, с нами обоими сейчас обращаются как с детьми ясельного возраста.

Колтер сидит возле меня, а мой отец и Элла напротив нас — нормальная современная семья, постоянно устраивающая такие посиделки по субботам. За исключением того, что мы не были нормальной семьёй. Мы ели перед камерой и кучей журналистов, делая вид, что мы самая идеальная семья на планете. Как ещё можно облажаться?

Журналисты задали несколько едких вопросов моему отцу и Элле. Да и ей тоже было нелегко во всей этой ситуации, так как на тарелке лежало слишком много углеводов, поэтому она просто гоняла по тарелке кусочки еды и наслаждалась вкусом воды. Весь завтрак я вся была в своих мыслях, включаясь в общий разговор только тогда, когда внимание было направлено непосредственно на меня.

Я отвлеклась на то, что Колтер совершенно точно мог видеть низ верхней части моего платья с того места, где он сидел. Но также я отвлеклась на свои соски, которые были твёрдыми вот уже час. С того происшествия между мной и Колтером в проклятом коридоре.

Он потёрся своей ногой о мою, а затем моя сумочка завибрировала. Чёрт. Я достаю телефон. Какую-то долю секунды мне кажется, что Колтер засунул туда мой вибратор. В то время как репортёры засыпают вопросами отца, я провожу пальцем по экрану и вижу сообщение от неизвестного номера.

«Это платье самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел».

Я посмотрела на Колтера, который клал кусочек блинчика себе в рот. Он избегает моего взгляда. Я коснулась экрана, набирая ответ, когда услышала голос репортёра, обращённый ко мне:

— Кэтрин, вы уже выбрали профилирующую дисциплину?

«Искусство», — хочу ответить я. И уже было открыла рот, чтобы объявить миру о своём решении, но мой отец сделал всё за меня:

— Юриспруденция, не так ли, Кэтрин? Введение в право?

Я замерла. « Да пошёл ты со своей юриспруденцией», — думаю я. Но всё же выдавливаю улыбку.

— Юриспруденция, — отвечаю. — Да. Юриспруденция, — я нажимаю «отправить» на своём телефоне, держа его под столом.

«Как, чёрт побери, у тебя оказался мой номер, сталкер. Оставь меня в покое».

Колтер уставился в свой телефон. Прошла минута, и я ощущаю вибрацию своего телефона снова.

«Этот сироп и близко не стоял со сладостью твоей киски. Я даже сейчас ощущаю её запах на своих пальцах».

Когда я посмотрела на него, он откусил кусочек панкейка, щедро покрытого сиропом, и медленно облизал губы. Я, честное слово, понятия не имею, какие же большие и крепкие шары нужно иметь, чтобы вытворять такое при репортёрах и моём отце, сидящем за тем же столом.

Я напечатала ответ.

«Ты больше никогда, никогда, никогда не попробуешь меня снова».

— Колтер, как ты и Кэтрин сейчас ладите? То фото в газете было единичным случаем, или между вами действительно такое напряжение?

Моё сердце замерло, и я уставилась на стакан с водой. Между нами действительно такое напряжение? Я незамедлительно вернулась мыслями в тот момент, когда его рука была между моими ногами, а пальцы доводили до грани, пока мой отец стоял внизу, ожидая меня. Между нами напряжение? Я одержима Колтером. Не знаю, что выбрать: бросить его в пропасть, забыв навсегда, или позволить ему трахнуть меня ещё раз.

— Я не могу отвечать за Кэтрин, — говорит Колтер, его голос прерывает мои размышления. — Но то, что было написано в газете, совершенно не совпадало с тем, что происходило на самом деле. Мы просто так шутим, спорим по поводу… кофе, да?