Jane Harvey-Berrick - Education of Sebastian

— Великолепно! — сказал он и, улыбаясь, повернулся на бок, чтобы смотреть на меня. — Возможно, у меня будет несколько дневных смен. Платят не очень много, но Чес сказал, что там хорошие чаевые, особенно от женщин постарше.

Я вздрогнула, и он замер.

— Я не имел в виду... Я не думаю о тебе так! Каро, нет!

Но слова уже вылетели, и их было не вернуть.

— Это недалеко от истины, Себастьян.

Он сел, выражение его лица было встревоженным.

— Не говори так! Я так сильно люблю тебя, Каро. Я... то, что я чувствую к тебе... я никогда...

Он схватил мою руку и прижал ладонь к своей щеке.

Я тоже села, стряхивая песок с волос.

— Так и есть, Себастьян.

Мы сидели в тишине несколько минут.

Я была уверена, что он был подавлен, желая, чтобы его откровенные слова не были сказаны.

— Итак, — наконец, сказала я, мой тон был умышленно небрежным, — никаких девушек в старшей школе, что привлекли твое внимание? Никаких чирлидерш, размахивающих своими помпонами возле тебя?

Он улыбнулся печально, слабо, я подумала еще об одном шансе сменить тему.

— Не совсем.

— Не совсем — это не ответ. Расскажи, мне любопытно.

Он вздохнул.

— Они ничего не значили.

Я не могла удержаться от смеха.

— Я не ревную, Себастьян!

Но как только я сказала эти слова, я уже не была так уверена в них. Я вспомнила жадный взгляд девушки продавщицы в пляжном ларьке и как хотела стереть эту улыбочку с ее лица.

— Что ты хочешь знать? — сказал он смирившимся голосом.

— Это не очень важно, честно говоря. Мне просто любопытно.

Он лег на песок, его глаза были закрыты.

— Всегда была только ты, Каро. В первый раз, когда я увидел тебя, я подумал, что ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал. Я думал, что ты, должно быть, принцесса, как Золушка. Всегда только ты.

Я была ошеломлена его ответом.

Да, сказка. Это была прекрасная фантазия. Но почему-то я не могла заставить себя заботиться об этом. Я хотела провести пальцами по его гладкой коже, по его голой груди, по мышцам его живота. Мой взгляд задержался на поясе его обрезанных джинсов.

— Что насчет тебя? — спросил он, его глаза все еще закрыты.

— Что насчет меня?

— Ты встречалась с кем-нибудь до... до Дэвида?

На самом деле я не хотела слышать имя Дэвида, и уж тем более не из уст Себастьяна, но это был справедливый вопрос.

— Я ходила на свидания несколько раз в старшей школе — в кино, боулинг, все в таком роде. Я встретила Дэвида, когда была выпускницей.

— В моем возрасте, — сказал он мягко.

— Да.

Куда он клонит?

— Ты… ты… так ты спала с ним тогда?

Я правда не хотела идти сюда.

— Да

— Но не хочешь меня? Не желаешь нашей близости?

— Ох, Себастьян! Пожалуйста, не делай этого!

— Но я не понимаю! Ты сказала, что с тобой это произошло, когда ты была моего возраста. Как это могло быть правильным тогда, а сейчас со мной это неправильно?

Он на самом деле был расстроенным и обозленным. Он отвернулся от меня.

— Пожалуйста, не нужно, Себастьян.

Мой голос внезапно стал хриплым.

Он не отвечал.

Я сглотнула и сделала глубокий вдох.

— Потому что мы на тот момент проживали в Мэриленде, и там по закону это нормально. Это не является нарушением спать с подростками, достигшими 16 лет.

— И это единственная причина? — пробормотал он.

— Естественно!

Он замолчал, затем продолжил:

— Ты до сих пор с ним спишь?

— Что? — я почти задохнулась.

— Ты все еще с ним спишь, я имею в виду, — произнес он шепотом.

Это было ужасно.

— Мы делим супружескую кровать, Себастьян, но это… не значит, что мы близки в сексуальном плане. С того момента… ты… с того момента, как мы...

Я думала, того, что сказала, будет достаточно, но он повторил свой вопрос:

— Ты собираешься с ним спать? Пока ты живешь здесь?

Он повернулся ко мне, его лицо выражало отчаяние.

— Будешь, Каро?

Потрясенная его допросом, я прикрыла глаза и проговорила холодным, повелительным голосом:

— Мысль о том, что Дэвид трогает меня, отвратительна, Себастьян… но мой муж не очень терпеливый мужчина

Я услышала, как он ахнул.

— Ты что имеешь в виду, что он заставляет тебя?

Голос Себастьяна был испуганным. Я видела гнев в его глазах; и это выражение испугало меня.

— Нет, не в том плане, о котором ты думаешь.

— Ты не можешь, Каро! Ты не можешь допускать этого. Пообещай мне, что не разрешишь ему трогать себя.

Как, ради всего святого, я могла дать ему такое обещание? Даже если я этого очень хотела, отчаянно желала.