Jane Harvey-Berrick - Education of Sebastian

Как и я.

Но я не ответила ему.

Я высадила его недалеко от дома и поехала к себе, чувствуя раздражение и обиду.

Я напряженно ходила, пытаясь отыскать место в душе, чтобы спрятать последние осколки нашего несчастного брака; вещи, которые не вписывались в окружающую обстановку были тщательно спрятаны в шкаф в комнате для гостей как в прямом, так и в переносном смысле. Мы убирали в дальний угол проблемы, связанные с нашей семейной жизнью.

Из-за одолевавшего меня чувства вины, я приготовила для Дэвида его любимые блюда: лазанью, салат из свежей зелени и калорийный десерт: яблочный пирог и мороженное, которое ему предстоит есть самому; я сидела на крыльце с видом на сад и мрачно смотрела на пожелтевшую траву. Она нуждается в поливе, еще одна работа для меня. Это был один из тех дней, когда я жалела, что бросила курить много лет назад, только для того, чтобы было чем занять руки и была причина находиться снаружи.

Что такого было в этом мальчишке? Он серьезно пробрался мне под кожу. Все было так просто, когда он был ребенком, и я наслаждалась его необременительной компанией. Вещи, определенно, изменились. Но я все также наслаждалась его компанией и сегодня, пока не появился Джек. Эта мысль, несомненно, была лишней.

Когда я услышала звук подъезжающей «Камаро» Дэвида, я прогнала мысли о Себастьяне Хантере подальше.

— Ммм… что так вкусно пахнет.

— Лазанья и яблочный пирог.

Дэвид посмотрел на меня довольным взглядом.

— Это было правильным решением вернуться сюда, Кэролайн.

Раз ты так думаешь, подумала я про себя.

— Чем ты сегодня занималась, как прошел день?

— Хлопотно, в основном. Закончила раскладывать вещи. Я подумала, может я могла бы получить какую-нибудь работу, могла бы писать. Здесь отличная местная газета… может я…

— Хорошая девочка. Отлично.

И на этом мы закончили разговор обо мне. Вместо этого, я слушала детальный рассказ о его рабочем дне в госпитале. Несмотря на его ехидное замечание о принятие жизненно важных решений, пока я играю роль глупой маленькой женщины, большая часть его работы была связана с ортопедической терапией.

После ужина он откинулся на своем стуле и сложил руки на животе.

— Я сегодня разговаривал с Дональдом Хантером. Кажется, его сын связался с плохой компанией.

— Себастьян? С чего это? Он кажется вполне хорошим парнем

Дэвид нахмурился. Ему не нравилось, когда его рассказ прерывали. Я быстро встала и начала убирать тарелки, у меня не было сил на очередную ссору или поучительную лекцию с его стороны.

— Он проводит весь свой день на пляже, занимается серфингом, — он усмехнулся на последнем слове. — У него длинные волосы и Дональд полагает, что он, скорее всего, курит травку, так как ранее нашел у него зажигалку.

Я сдержала улыбку. Разве не все старшеклассники делают такие вещи? Это вряд ли тянет на преступление века. Но Дэвид вечно повторял как мантру: «Правила существуют, чтобы их исполнять». Но я предпочитала думать, как считал мой отец: «Правила созданы, чтобы им подчинялись дураки, а умные мужчины, принимают их всего лишь, как руководство к действию». Что подразумевает под собой, что маленькие грешки и ошибки допустимы.

— Он сказал, что покончит с этим.

— Что это значит?

— Он хочет записать его на службу в армию и чем скорее, тем лучше. Я считаю, это отличная идея. Молодой человек, который вытворяет все, что заблагорассудится — нуждается в дисциплине. Армия и строгая дисциплина сделала из меня мужчину.

Я не хотела начинать спорить, поэтому я молчала какое-то время, внутренне закипая от ярости.

— О, да? У меня сложилось впечатление, что Эстель хочет, чтобы он сначала окончил колледж.

Дэвид еще сильнее нахмурился.

— Ну, Дональд за все платит, поэтому он и решает.

И это было то, к чему постоянно все сводилось. Я настроилась еще более решительно на получении работы, если это конечно возможно. Я хотела писать. Я также не возражала работать в магазине или в баре, но Дэвид никогда этого не позволит. Заняться писательской карьерой журналиста было наиболее приемлемым, подходящим хобби для жены офицера.

Я сложила грязные тарелки в посудомоечную машину и положила сковородки в раковину. Мне нравилось мыть посуду — это означало оставаться занятой, в то время как Дэвид будет загружать меня своими тупыми рассказами о том, что он сделал за день. Я также мыла тарелки, за исключением тех моментов, когда он начинал досаждать своими жалобами о том, что я не использую бытовую технику должным образом.