Бер Саша: Степь. Кровь первая Арья. Трилогия

Жрец напряжённо всматривался в мрак, но моря он уже не видел, оно исчезло, растворилось, оно куда-то утекло. Он ждал увидеть блики силуэтов своих богов к нему идущих, но как не напрягался он в желании хоть что-нибудь узреть, старик не видел ничего. Вдруг пустота его объяла, сожрав все внутренности без разбора и в голове настала ясность пониманья. Он тяжело вздохнул и выдавил себе под нос: "Ну, вот и все". Тут старец рухнул на колени, как будто скошенный невидимым серпом и замер пустотою в пустоте. Дождь барабанил лысый череп, порывы ветра тормошили тело, безвольное, бессильное, размякшее, квашня квашней, не в силах более сопротивляться миру тому, что был построен до него, частичкой коего он был и с коим он готов проститься...

Вдруг он почувствовал необъяснимое явленье. Еле заметное дрожание земли, с каким-то низким отдалённым гулом. Гул возрастал и возрастала дрожь, мурашки пробежали по спине, заполнив всю его пустую плоть, ворвавшись в лысый череп с яростным прозреньем. И тут пред прояснённым взором старика явилось то, что было суждено ему увидеть в свой миг последний. С огромной скоростью к нему неслась богами сотворённая стена до неба. Глаза от ужаса на выкат, беззубый рот распахнут, но беззвучен и рук сухие ветви, вброшенные к небу. Удар. Все кончено. Мгновенно и для всех. Огромная волна слизала город с возвышенья, как будто там и не было его в помине и жалкие селения вокруг, сады, стада, посевы и погосты, все земли, что когда-то были обжитые. И вместе с ними жизни всех людей, что мнили здесь себя венцом природы. И женщин, и детей, и стариков седых, мужчин в рассвете лет, всех без разбора. Не различая, не деля, всех скопом, не проявляя даже капли сожаленья не только к судьбам и мольбам людским, но вообще предавши смерти все живое.

Вода живая Моря-Океана, святая для всего людского рода, что исстари дарила благо сосуществовать всему тому, что с ней соприкасалось, мгновенно превратилась в яд горько-солёный, травя и убивая все, чему когда-то жизнь дарила. И обитатели морских пучин, которым не было числа, кормивших целые народы - подохли, брюхом к верху всплыв и на поверхности протухнув, сплошным ковром покрыли море скорби. И тучные стада утопленных животных, что безмятежно на лугах прибрежных жировали и трупы птиц от малых до великих и человечины распухшие тела, все вперемешку с мусором и грязью и целыми лесами выдранных с земли деревьев, невероятной кашею перемешались, стеля поверхность дохлых вод вновь образованного моря. И берег на полночь на много дней пешком, устелен был смердящей мертвечиной. Подводные леса погибли и в сумрачных глубинах разлагаясь, бурлили на поверхности вонючим, смертоносным газом. На многие десятки поколений, на много дней пешком к тем водам не было пути. Зловонные ветра морские лишали жизни каждого, кто мог осмелиться идти вперёд на полдень к берегам не однократно проклятого моря. О нем надолго позабыли те, кто земли здешние считали колыбелью. Так в одночасье поменялся мир, так кончалась одна эпоха, началась другая.

Часть первая. Он.

Буйный ветер резво гонит по степи ковыль волнами

Колыхая разнотравье разноцветье разрывая.

Тучи темной кучей в небе гнались ветром словно стадо,

Те, насупившись, толкались. Зрела буря - гнев стихии.

По степным волнам бескрайним, словно чёлн по водной глади

Разрезал траву и ветер чёрный зверь - рожденье Вала...

Огромные как скалы, покрытые чёрной шерстью, они неслись по бескрайней степи подобно волчьей стаи на загоне. Зверьё мчалось клином числом чуть больше тридцати, поднимая клубы пыли, которые превращались в огромную серую тучу, казалось упавшую с неба и ползущую теперь по земле в след дикой стае, являясь чем-то неотъемлемым от этих исчадий самой Смерти. Жути к зрелищу добавлял гром, с которым они гнались по сухой степи. Грохот каждого сливался в общий гул. Гром не был похож на небесный. Он был какой-то подземный. Будто вырывающийся откуда-то из мрачных недр, глубин подземного ужаса. Пробирающий человека изнутри, заставляя холодеть спину и вставать дыбом каждый волосок на его никчёмном теле. Стая неслась строго по прямой, сминая все на своём пути без разбора, подобно хищнику, вышедшему на цель и перешедшего в режим финишного спурта. Невиданное зрелище безумства катилось по холмам и возвышенностям на встречу безумству небесному, уже почерневшему от разъярённых туч, грозно посвёркивающих где-то вдалеке всполохами убийственных молний. Степной орёл, повелительный и гордый владыка этого травяного царства, висевший над землёй с широко раскинутыми крыльями, как приклеенный к небу, от увиденного живого ужаса, плывущего по земле и как нож масло, разрезающего вековую степь, вдруг вздрогнул крыльями и робко предпочёл поднятья повыше. Он видел с высоты своего полёта, как вожак непонятных, чёрных зверей, начал притормаживать и остриё клина притупилось, как бы расправляя крылья и замедляя гон. Стая принюхивалась и притаптывалась, как перед решающим броском, но вот вожак вновь рванул вперёд, забирая чуть-чуть левее и стайный клин вновь заострился, превращаясь в смертоносное копьё, летящее на запах ещё живой крови. Да, зверь учуял жертву, и она обречённая была совсем близко...

Читать дальше