Барбанель Игоревна - Хранители. Поиск пути

Говоря, Самир по прежнему прижимал меня к стене, неспешно гладя по волосам и лицу и это не вязалось с его жестокими словами и горящими глазами. Я действительно его разозлила, на секунду мне показалось что меня сейчас ударят. Или убьют. Непроизвольно я вскрикнула, и попыталась закрыть лицо. И тут же почувствовала что меня больше не держат.

- Сара, ты что боишься меня? - Самир нахмурился. - Ты что же думаешь, что я..., Господи, ты решила что я буду тебя бить?

Может плохой свет виноват. Но мне показалось что он побледнел.

- Знаешь, это уже слишком. Ты просто ненормальная. Вообразила себе непонятно что, сделала из меня последнего злодея. Чем я такое заслужил интересно? Я что убил у тебя на глазах парочку щенков или зарезал беззащитного горожанина? Я... просто не знаю что сказать.

Самир быстро схватил свою дубленку и вышел. Хлопнула входная дверь.

Я осталась одна. В голове путалось от усталости и обиды, периодически казалось что я зря обвиняла Самира, но потом я вспоминала все свои прежние рассуждения и убеждалась что была права. В результате я проревела около часа, пока не уснула в кресле около камина, так ничего и не решив.

Самир вернулся поздно ночью, замерзший но уже спокойный. Он извинился, я тоже, и мы помирились, но осадок остался. Я перестала ему верить.

***

День не задался . С самого утра, морозного и ясного, я выслушивал жалобы и претензии, и если бы за каждое ' Ты должен' и ' Нам нужно' мне давали монету, то к трем часам дня я б уже стал богачем

- Давно пора подумать о нормальной одежде! Если мы перемрем от холода, это будет на твоей совести! - Таня как всегда не церемонилась.

- Но ведь мы же не болеем.

- Но мерзнем все равно! Или ты решил поставить эксперимент, как долго мы протянем при минусовой температуре? И дрова на исходе.

- За дрова отвечает Макс. А я тут причем?

- Ты тут главный, или как? - Таня воинственно уперла руки в бока

- Или как.

- Макс сказал сухих деревьев почти не осталось.

- И что? Что я тебе рожу их, что ли?

- Поторопи Гуся, пусть скорее готовит шкуры на продажу.

Мы пререкались почти пол часа, поскольку Таня была в самом сварливом настроении. Потом Аня пришла и долго посвящала меня в суть своих тяжелых отношений с Викой, они жили вместе, потому что из-за холода восстановление домов остановилось.

- Ну и чего ты хочешь от меня? - раздраженно спросил я, прервав увлеченный рассказ о попытках 'этой стервы' соблазнить Илью, хотя у нее был свои парень.

- Отсели их с Митей к кому то другому.

Я выгнал Аню и попытался сосредоточиться на решении проблемы с дровами, которая была действительно актуальной, зря мы не запаслись ими, пока было еще тепло, но меня опять прервали. Разгневанный визитер ворвался без стука, и от неожиданности я упустил кастрюльку с водой в огонь, потому что как раз в этот момент решил сделать себе чай.

- Нет, мне это надоело! У некоторых тут приватные права на развлечения! Почему Андрей и Кирилл могут ездить в город, а я нет? Торчу тут как какой то бобер!

Лицо Валика от возмущения покрылось багровыми пятнами.

- Почему как бобер? - поинтересовался я, выуживая кастрюльку из очага.

- Не знаю, так вырвалось.

- Поездки в город не для развлечения, а ради торговли, и требуют осторожности. Не нужно, чтобы о нас узнали местные.

- Это я уже слышал. Ты пускаешь туда только своих любимчиков, да? А я в число фаворитов не вхожу, из-за того что не лижу тебе зад, как остальные?

Я поставил воду на пол, чтобы не расплескать и, выпрямившись, подошел к Валику. Он доставал мне примерно до плеча, недомерок по всем стандартам.

- Пошел вон, пока я тебя сам не выкинул отсюда. А будешь вести такие разговоры среди остальных -пожалеешь. Понял?

К тому времени, как Андрей вернулся из очередной торговой вылазки, я уже подумывал выпить успокаивающего Таниного чая.

С холодами обстановка в лагере обострилась, труднее стало добывать пищу и топливо, вода в трубах замерзала, и приходилось носить ее с ручья. Торговля с городом, которую удалось наладить, выручала - мы выменивали хлеб, одежду, предметы гигиены, но находить товар для торговли было все трудней.

С возвращением наших торговцев из города поднялась радостная суматоха, как всегда в таких случаях, привезенные вещи доставали, обсуждали и делили. Но я заметил, что Андрей слишком серьезен, что ему несвойственно.

- Отойдем, надо побазарить - шепнул он мне.

Мы устроились у разрушенной стены. Температура падала, изо рта вылетали облачка пара. Андрей потер руки и мрачно посмотрел на меня.