Первое время Ростов его шокировал и выталкивал. И вытолкнул бы, как нечто инородное, из своих недр. Если бы он тщательно, с трудом, не скрывал своё "пейзанское грэндфазёрство", как он выражался среди друзей, имея в виду своё сельское происхождение. Особенно тщательно его надо было скрывать от потенциальных работодателей...
А так же, если бы он не был предприимчив и не смог бы с легкостью заводить друзей среди "тусовки" и перекантовываться порой у них, не имея средств на съем жилья, а иногда - и на пищу. Постепенно, он привык к этому городу. И, в конце концов, выбился "в люди", то есть, нашел постоянную работу с возможностью оплачивать жильё и еду.
Впрочем, если задуматься, Линда и тут сыграла немалую роль в его жизни. Он с первых же своих случайных заданий в газете, куда отважился податься, пробуя себя в роли журналиста, вышел на хорошую тему, ещё с того самого "Пупси-Бест". Газете нужны были слегка скандальные материалы, освещавшие культурную жизнь города. И то, что он стал посвящать свои газетные статьи Линде Аувербах, неожиданно понравилось редактору. А это сыграло в его судьбе решающую роль.
"Если б не она, я до сих пор был бы типичным газетным ритзибоем, пристающим к прохожим с наивными пергазетными квестпейпами", - подумал Иоганн, проходя мимо Пирамиды. Памперсные дивы картинно напомнили ему о его собственном сельском происхождении. Таком же, как у них. Да, он прорвался, занял определённую, и неплохую, нишу в жизни этого странного города...
"В общем, я и до сих пор не знаю, люблю ли я Ростов. Впрочем, это только Отцы Города его перманентно любят, клянясь ему в верности, когда выходят на трибуну, венчающую Пирамиду, во время демонстраций. В своих белых тогах, украшенных шитьём и бисером. Или, в праздничных анкюлотах. Им очень легко его любить", - подумал Иоганн.
Для него же это был город бесконечной жары, несгибаемого зноя... Он с трудом переносил такую "жесть". И, наверное, иногда всё же ненавидел город. Хотя и жил в нём, и вынужден был признать его существование космически неизбежным фактом.
Ну, а сейчас у него оказалось в запасе минут двадцать. Он слишком быстро домчался до центра, так как собирался ехать на бусе третьего яруса, что гораздо дешевле, а не "в тьюбе", выражаясь на сленге. И потому, Иоганн решил завернуть на граундфлошный запретный рынок за Пирамидой. Давно собирался... Ну, пока просто прицениться к продаваемой там живности.
Здесь "фасовали", говоря словами одной модной песенки, "всё, что нельзя". От генномутантных животных - результатов "закрытых экспериментов", до некоторых форм запретных бластеров. Ну, и что-нибудь и вовсе экзотическое и нелепое... Например, так называемые "фольксвагенвестерны": машины, легко трансформирующиеся просто в стационарник с сенсорным стереопроектором. То есть, в симулятор, имитирующий различные устройства, не только машину изнутри. С ощущением настоящей езды или полёта. Ну, и, кроме того, такой симулятор ещё и мультики крутил, и фильмы. Что угодно. Большинство из имеющих такое устройство людей любило смотреть вестерны. В отличной, объёмной графике. Фольксвагенвестерны были под официальным запретом. Потому, что не раз люди путали кнопки и вместо настоящей езды по городу вдруг зависали на симуляторе. Или, и вовсе сидели на трассе и смотрели фильмы. Перекрывая своей "тачкой" проезд...
Ну, и однажды Иоганн даже видел продающийся здесь, за Пирамидой, собранный каким-то умельцем, новенький блестящий нестандартный комп. Он чуть не закричал с испуга, когда это увидел, потому что в случае, если кто-либо обнаруживал такое устройство, ему следовало тут же донести об этом в полицию. Такие, старые, компы попадали под запрет, они были под высшей степенью секретности. Иоганн тогда бочком, бочком - и ретировался. В случае, если кто видел комп, но не донес, могли "пришить" соучастие... Потому, он поспешил смыться. В случае чего, скажет, что и не заметил...
Такой вот весёлый был за Пирамидой толчок.
Сейчас он, вдобавок, пошел за Пирамиду не просто из любопытства, а с конкретным намерением. Ему, не так давно, захотелось присмотреть какое-нибудь животное. Достаточно умное. Умней обычных. То есть, запретное для вольной продажи: "мутагенное" как стали говорить, продукт генной инженерии. Потому что в том месте, в которое он хотел его отнести и там подарить, запрещали держать животных.
"Мне нужно подобрать такое животное, которое умеет прятаться и дурить среднестатистического хомо. Впрочем, "среднестатистический" - это означает почти что полный дебил... Животное, которое ничем бы не выказывало своего присутствия, если его попросят скрыться с глаз, - размышлял Иоганн. - Самые умные животные - это, пожалуй, лисокоты с пушистым, ярким мехом. А ещё, собакообезьяны. Последние, впрочем, вредные и противные, и отнюдь не преданы хозяину. Они жутко воняют и лают преотвратительно. Среди рынка фасуют иногда и что-нибудь доисторическое: саблезубых тигров миниатюрного размера (со средних параметров кошку), маленьких динозавриков и шерстистых носорогов. Но это мне явно не подходит".
Читать дальше