Манскова Витальевна - В городе Солнца

Кролас знал, что паханами здесь называли "классных" отцов, любивших проникать в коммунятник тем или иным способом.

- Оливера, - признался он. - Ты его знаешь?

- А-а, ты - к бойзам, - удивленно протянула девчонка. - Повезло Кроту... А то его все инкубом дразнят, а он сильно дуется. Теперь никто не будет дразнить! Скажу - пахана сама видела, - и девчонка намерилась сдернуть.

Но Иоганн, ухватив маленькую озорную дрянь за конец юбки, спросил, где проход отсюда к "бойзам".

Девчонка указала на ветхий чулан, в котором хранилось чистое постельное белье, швабры и ведра. Кролас, пошарив в полутемном чулане, обнаружил там маленькую узкую дверь, закрытую на сломанный, висячий замок, в котором торчал ключ. Он снял замок и проник через этот лаз в такую же каморку, только на мужской половине. Чья-то проворная маленькая ручка тут же закрыла вновь проход на девчоночьи владения.

Выйдя на другой стороне двойного чулана, который там оказался тоже не запертым, Кролас вышел из него и пошел по длинному коридору, пахнущему мытым старой ветошью полом, котами и какой-то взрывной пиротехникой. На каждой двери был маленький звоночек и номер. На стене около дверей красовались надписи, процарапанные ножом по стеклопласту: "Хмыри", "хабарики", "шопснабы", "жирконтора", "бабы", "хамелеоны", и так далее... Он долго бродил по коридору, не решаясь вломиться в любую дверь, чтобы спросить Оливера. Пока не увидел надпись около маленькой комнатенки: "инкубы". Иоганн толкнул дверь и вошел без предупреждения, решив не привлекать внимание этажной "воспитки" звонком.

Комната была на двоих: здесь было две кровати. За столиком около одной из них сидел черноволосый парень с раскосыми внимательными глазами. Он читал книгу, но при появлении постороннего отработанным жестом спихнул её под кровать. После чего, Иоганн вежливо осведомился у него, где Оливер Кролас. На что пацан так же вежливо ответил, что он очень устал после урока физкультуры и сейчас спит.

Иоганн взглянул на кровать напротив. Действительно, там лежало что-то, полностью накрытое одеялом. Инстинкт подсказал ему, что это - нечто неживое. Подойдя к кровати, он сорвал одеяло и увидел "резиновую Зину" - секс-игрушку в рост взрослого человека.

Он ожидал смеха сидевшего за столиком подростка. Но тот почему-то вдруг начал плакать. Как-то тихо, безнадёжно.

Карман жилетки Кроласа зашевелился, и на свободу выпорхнул вран, залезший вовнутрь перед тем, как Иоганн прошел вахту.

- Я скор-ро совсем задохнусь! Пор-ра проветр-рить пер-рышки! - прокаркал он.

Пацан с удивлением уставился на врана.

- Вр-раны никогда не вр-рут! Он - пахан Оливер-ра! - лукаво щурясь, сказал вран, подлетев и сев на маленький столик, поближе к мальчику. Тот во все глаза уставился теперь и на Иоганна, и на врана.

- Скажи, где Оливер-р! Только, не вр-ри, - прокаркал вран.

- Оливер должен был вернуться два часа тому назад, - честно признался тот.

- Ты знаешь, куда он пошел? - спросил Иоганн.

- Да.

- Кого называют инкубами? - неожиданно для него самого, вырвалось у Кроласа.

- Того, кого на третьем месяце беременности матери сдают властям, и потом их выращивают в инкубаторах. Их родители - не известны, они считаются не имеющими родителей. Известна только серия и номер партии, - ответил мальчик. - Про Оливера думали, что он - тоже инкуб. Потому что он замкнутый и необщительный. Он сильно дрался за это прозвище.

- Как тебя зовут? - спросил вран.

- Анатолий, - представился тот, привстав и с чинным поклоном. - Сейчас будет полундра, воспитки шарить будут по камбузу, вы уж простите, я тут снова бодягу запердолю, - и он вновь задрапировал под спящего соседнюю кровать.

- Пойдёте его искать? - с надеждой в голосе, спросил мальчик. - Я вас тогда просочу, как Оливер шныряет. Фомку только найду, - он пошарил под кроватью и нашел небольшой складной ножичек.

Затем он провел Кроласа какими-то невероятными закоулками подсобных помещений. Однажды, они даже пронырнули мимо открытых дверей в воспитательскую комнату. И в конце этого пути мальчик и Иоганн оказались перед шахтой грузового лифта. Анатолий нажал кнопку вызова. Лифт с грохотом подползал: мрачный и темный, он распахнул свои двери. В нем воняло чем-то едким и не было освещения. Спустившись на лифте в подвальный этаж, они вышли в узком коридоре, заваленном пустыми ящиками и всяким хламом. Было темно, лишь то там, то тут светились янтарные глаза котов. Анатолий двигался практически на ощупь, ведя взрослого за руку. Наконец, он что-то нашарил в темноте: