Манскова Витальевна - В городе Солнца

Иоганн уже потерял способность трезво соображать и отвергать бредовые идеи. А потому, сразу согласился:

- Ну что ж! Только скажи - где это место? И мы пойдем.

- Р-рядом! Р-рядом! Я пр-роведу! - обрадовался Тенгу.

Глава 3. Интервью.

Через час Иоганн с враном на плече был на Парамонах (в Парамоновском оазисе). Тенгу вёл его сюда, по наитию разыскивая подходящее ему место, вёл какими-то кругами. А попали они туда, в элитное местечко Ростова, благодаря журналистскому пропуску, пропуску второй категории... Да ещё и бесплатно.

Тихо журчала вода нижнего парка, каскадом стекая в зеркально-чистый резервуар с водой, в небольшое озерцо. В нём росли цветущие лотосы. Водоём окружали натуральные диковинные ароматные цветы, пальмы и бамбук. Парамоновский оазис был одним из чудес Ростова. Дождевые установки всегда работали здесь на полную мощность, а над уходом за растениями трудился не один десяток биологов и озеленителей.

А в верхнем парке здесь располагался огромный бассейн со всякими аквапарковскими приколами. Повсюду на Парамонах гуляли девушки в бикини и парни в плавках, которые пили коктейли и сосали холодные супер-сниперсы.

Иоганн с враном на плече разместился на маленькой лавочке в уютном гроте. Тихо звучала музыка, где-то в глубине грота капала вода. Окружающие их молчаливые камни настраивали на медитативный лад. Иоганн, слегка обалдевший от внезапного наслаждения, то и дело выглядывал на солнышко, очаровывался цветами и общей обстановкой и чувствовал себя радостно, но не совсем на своём месте: как школьник, сбежавший с урока. Да он, действительно, будто бы сбежал и спрятался: отвисал здесь вместо того, чтобы думать о деле.

- Теперь - хор-рошо! - сказал ему вран. - Нет ментальной глушилки. Хор-рошо! - он блаженно закрыл глаза - и, казалось, заснул. Ссадив его с плеча на лавку, Иоганн, недолго думая, решил взять один "бигподнос жрачки", на который здесь имел право каждый посетитель. Подойдя к бэнчкиоску, он, напустив на лицо побольше самоуверенной наглости, отоварился... Чикенбройлером в томатно-перцовой упаковке, чизгарнишем к нему... Взял также тьюбпатей, мутагенпомидоры фиолетового цвета, мутагенпотейтоз, готовый к употреблению без варки, пару упаковок шокпасты, пару тшопбредов и пару коктейлей с мороженым... Да, его крестьянские предки такого явно не жевали...

К возвращению журналиста обратно в грот, вран уже очухался и посмотрел на еду приоткрытым левым глазом. Иоганн поставил поднос перед ним, на лавочку. И вран молча и проворно заработал клювом.

Шокпаста привела его в особый восторг.

- Кр-рутой ты мэн! Шика-р-рно! Шика-р-рно! - прокаркал вран наконец.

Он заметно оживился.

Взяв в левую лапку пластиковый стаканчик с шокпастой и долбя содержимое клювом, вран продолжил:

- Гр-рот - отличное место. Никто не пр-роникает в мозги. Хор-рошо! Линда Аувер-рбах - могу пр-ровести! Я знаю, куда нам идти.

Иоганн чуть сразу же не сорвался с места, желая отправиться на поиски Линды. Но, слегка пораскинув мозгами, он пошёл плескаться в бассейн.

"Надо же слегка насладиться жизнью! Редко такая халява с пропуском удачно прокатывает. Сегодня мне просто повезло", - подумал он.

Одевшись, причесавшись и "приговорив" до конца содержимое подноса, Иоганн посадил на плечо врана, который снова притворился простым попугаем, и вышел из оазиса в пыльный и душный город.

В ближайшем флайерпрокате он, по совету врана, взял неплохие, хотя и сильно потертые флайера.

"Наверное, ему просто не нравятся метро и бусы. Да и ориентироваться в городе, следуя руководству неизвестно какого чувства, ему, наверное, вне транспорта будет легче", - подумал Кролас.

Иоганн поначалу использовал флайера, как обыкновенные ролики. Просто ехал и ехал. А потом, постепенно войдя во вкус, разогнался и полетел, легко лавируя между прохожими и другими флайеристами. Теперь вран не сидел у него на плече, а летел справа по курсу, впереди от него, таким образом указывая дорогу.

Вскоре они пролетели весь центр и оказались где-то на юго-западной окраине, потом - в ещё более отдаленном, не плотно отстроенном районе. Пошли какие-то уродливые и скабрезные здания, перемешанные с кварталами жалких лачуг и мусорными свалками. Постепенно исчезли верхние ярусы над головой.

Они долго кружились над этим неуютным сектором. И, наконец, завернули в подворотню большого серого дома, на фасаде которого красовалась табличка: улица Металлопластстроя, 208. Цоколь дома был весь расписан "граффити" из баллончиков с краской.