Андрей Левицкий - Мастер игры. Лаг

– Идем, – произнес он, кинул взгляд на тракт и попятился обратно за деревья, потянув за собой Краба.

Рыжий эльф закашлялся, упал на четвереньки, его затрясло, голова замоталась. Только сейчас Атила заметил вокруг его тела бледное сияние неприятного оттенка. Ого, какой дебаф! Эльф, наверное, сейчас жизнь теряет, с каждой секундой хитпоинты улетают со свистом…

Странник, повернувшись, шагнул в заросли, густо растущие впереди. Теперь пустырь и тракт были за спиной, а Цитадель справа. Глаз нависал над округой, и все время казалось, что он вот-вот рухнет на голову. Хотя эта штука была нематериальной – чистая магия.

Атила с Большим переглянулись. Крабу явно требовалась помощь, и бросить его здесь, недалеко от тракта, по которому шествуют враги…

– Быстрее, – позвал Странник.

– Но… – начал Большой.

– Краб останется здесь. Он показал мне, что к чему, и свою работу сделал.

Атила склонился над эльфом:

– Ты как?

– Нормально, – прохрипел тот, дергая веснушчатыми ушами. – Он мне противоядие дал, и еще элики Леандры… Только в зеленое там не вступайте. Оно самое опасное.

– Зеленое?

– Там поймете. Идите.

Они поспешили за Странником. За кустами открылся еще один пустырь, без костей и оружия, заросший травой. И ни деревца, ни кустика, за которым можно укрыться. Если сзади подоспеют монстры…

Странник упал и по-пластунски пополз дальше, двигаясь на удивление легко для человека, в руках которого тяжелый посох с огромным набалдашником. Пришлось повторять его маневр. Атила двигался быстро, несмотря на слабость, но Большой потихоньку отставал. Тело полуорка для ползанья приспособлено плохо, и он пыхтел, как питон-астматик.

Они были на середине пустыря, когда реальность раздвоилась. Звон иглой ввинтился в уши. Контуры всего, что было вокруг, расплылись, потекли… И снова встали на свое место. Атила оглянулся. Большой недоуменно пучил глаза и трогал ладонью ухо.

– Это что такое?

– Не знаю. Но что-то глобальное.

Что бы там ни было, оно больше не повторялось. "Око" поблескивало над головой, багровело небо, над Башней Конклава вращался глаз, до горизонта тянулись земли Пади, и Атила посреди всего этого казался себе маленьким-маленьким. Муравей, козявка на ладони Альфы. Он поежился и активней заработал локтями. До чего же неуютно! Гигантский глаз смотрел будто в самую душу.

Странник встал и, пригибаясь, побежал влево. Махнул рукой, Атила с Большим вскочили.

За пологим, заросшим травой холмиком стоял склеп.

Приземистый мраморный домик был украшен пышным орнаментом, дверь покрыта переплетающимися лозами, посреди нее мраморное лицо прекрасной маленькой Магдалены. Ну да, симпатичная гнома, ямки на щечках, носик, глазки большие. Но до той же Леандры ей как луже до моря.

Вокруг склепа невысокая ограда очерчивала прямоугольник три на пять метров. Внутри была хорошо утоптанная земля, стояли мраморные вазы, откуда торчали пучки давно увядших цветов. По оси, от калитки до двери склепа шла светлая дорожка из плоских камней.

Вроде ничего такого, но место это Атиле не понравилось. Веяло от него чем-то неприятным, как от морга.

Он припарковал "око" в сумку, убрал в карман Книгу. Времени топтаться перед оградкой не было. Странник вытащил из кармана длинный костяной ключ, раскрыл калитку и сказал:

– Примите таблетки. С дорожки не сходить. Краб сошел, видели, что случилось.

– Э, так а что с ним случилось-то? – крикнул Большой, но Странник не ответил, поднял воротник плаща и зашагал вперед.

А сделать-то надо всего несколько шагов, прикинул Атила. Ну, не сходить, так не сходить. Они закинули в рот по горсти разноцветных таблеток, достали полученные от Леандры эликсиры и залпом выпили. На всякий случай передвинув на грудь мифоган, Атила ступил на дорожку.

Все изменилось мгновенно. Оградка стала стеной, сложенной из великанских костей. Вокруг забушевала серая метель. Ветер бил сбоку, сек, сталкивал с дорожки – светящейся полоски, висящей во мгле. Вазы по сторонам превратились в черепа с дырами в темени, откуда били пучки дрожащего багрового света.

Под ударами магического ветра Атила качнулся, едва не сошел с полосы, но сумел устоять и зашагал за фигурой в плаще, бредущей сквозь пургу. Набалдашник на посохе Странника горел алым пятном.

Расстояние увечилось… раз в сто, прикинул он. Вон где теперь склеп, далеко впереди, и не склеп это уже, а что-то другое, и по сторонам от двери горят два пятна, похожие на глаза.