Дикон наполовину вытащил из меня палец, а потом снова надавил. Я взорвалась вторым оргазмом, забившись в оковах верёвок. Он не прекращался, снова и снова пронзая моё тело, будто электрическим разрядом. Пальцы на руках сжались добела. Дикон снова сделал это, наклонившись и добавив ещё один палец в мой анус. Моя спина выгнулась с большей силой, а верёвки врезались в рёбра. Для меня больше не существовало времени. Под пальцами этого сумасшедшего ублюдка оргазмы накрывали меня один за другим.
Я открыла глаза и увидела, как он трахал меня своими пальцами. Его лицо было так сосредоточено, словно он сдерживал себя, пока я взорвалась ещё в одном оргазме.
Мне был нужен воздух. Мне нужно было начать соображать. От стольких оргазмов я почти чувствовала боль. Но я не могла пошевелиться. Я собиралась умереть, а потом воскреснуть, чтобы вновь разбиться на тысячи маленьких осколков.
— Хватит, — произнесла я. — Пожалуйста. Остановись.
— Ещё раз, котёнок, — зарычал он. И он не шутил, тут же воплотив свои слова в реальность.
***
Я скользила своей мокрой киской по краю раковины в Вестонвуде, попытавшись оседлать её. Всего четыре прикосновения — я кончила. Ноги напряжены, спина выгнута назад, рот приоткрыт. Зная меньше, чем те вспомнившиеся отрывки, я могу всего лишь моргнуть от удовольствия, которое только что получила.
ГЛАВА 4.
Спустя три года с момента окончания юридической школы Марджи стало скучно. Я терпеть её не могла, но любила за то, что сейчас она сидела в комнате для посетителей в бледно-зелёном костюме и со своей короткой стрижкой боб ярко-красного цвета.
Я даже не успела опустить свой зад в кресло, а она уже произнесла:
— Он жив.
— Насколько всё плохо?
— Он слишком слаб, чтобы говорить. Ты вонзила нож для чистки лошадиных копыт между его рёбер.
— Нож для чистки копыт? Господи… — я не видела никакого смысла в этом, хотя и знала, что мой нож всегда был отлично заточен. Насколько зла я была на него, что позволила себе проткнуть его?
— Лезвие прошло в трёх миллиметрах от его сердца. Ты лишь оцарапала лёгкое. Внуки оценят оставшийся шрам.
— Это была я? Ты уверена?
— Ты позвонила копам и призналась, а когда они прибыли на место преступления, ещё и напала на них.
— Я не… Не может быть! — я была полностью сбита с толку. Зачем мне это нужно было? Я и ранее делала безумные вещи, но ударить Дикона ножом? Это было самое ненормальное дерьмо во всей моей мерзкой жизни! — Где это случилось? Мы не были на Манди Стрит. Не могли там быть.
— В конюшне. Потом ты попыталась перерезать себе горло. Ты правда этого не помнишь?
— По-твоему, я выдумываю?
— Всё, что я говорю, — правда, — она сохраняла строгое выражение лица, боясь обидеть меня.
— Ты не должна представлять меня в суде, если не хочешь, — сказала я. — Я знаю, что тебя от меня воротит.
— Неправда.
— Правда. Ты никогда меня не понимала.
— Это не одно и то же, — ответила Марджи. — Давай посмотрим правде в глаза. Ты сама себя не понимаешь. Разница между нами в том, что я тебя люблю.
Мне нечего было ответить. Я просто сжала челюсть и почувствовала себя упрямым ребёнком, которым всегда была для своей матери.
— Фиона, ты хочешь поговорить об этом? Мне прийти завтра? Или вообще не появляться? Папочка пытается отстранить меня от дела.
— Почему?
— Говорит, я недостаточно опытная. Но на самом деле я не знаю, — она потрясла головой. — Дело в том, что…
Я схватила её руку со стола.
— Моим адвокатом должна быть ты. Не оставляй меня.
— Скажи мне, что произошло. Знаю, ты многого не помнишь, но что между вами двумя было? Он изменил тебе? Ударил? Что побудило тебя вонзить нож?
Я потёрла глаза мягкими бугорками ладоней. Она не понимала нас. Никто бы не понял.
— Клятва Дрейзен, — произнесла я.
— Я — твой адвокат. Всё, что ты говоришь, и так остаётся в рамках конфиденциальности между клиентом и адвокатом.
Я подняла ладонь вверх:
— Ты даёшь клятву или нет?
— Хорошо, — она подняла свою ладонь вверх. — Я даю клятву.
Я расслабилась. Между мной, моими шестью сёстрами и одним братом клятва Дрейзен означала, что ничего, сказанное под ней, ни одно слово раскрываемой правды не может быть передано кому-либо другому.
— Это тяжело объяснить, — начала я.
— После первых десяти раз я легче это воспринимаю, — Марджи скрестила руки на груди. — Начни не с конюшни. Я предполагаю, ты употребляешь наркотики. А ещё думаю, что за последние три года ты занималась сексом больше, чем я за всю свою жизнь.
Читать дальше