Unknown - Для_прессы_КА_Линд

просто по привычке, потому что знала, что ему нравится, что бы все было аккуратно.

— Лиз, ты знаешь, мне совершенно не нравится, что ты все запускаешь с вещами

такого рода, — сказал он, его голос был крайне властным, как обычно бывает, когда он

был редактором газеты.

Она всегда думала, что этот командный колос был в мягкой, подталкивающей

форме. Но сейчас…это казалось не так. Это ужасно было похоже на то, что ее парень

собирался сделать ей выговор.

— Запускать что? — произнесла она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него,

положив руки на бедра.

Она не знала, почему его слова сразу заставили ее обороняться. Теперь она была

редактором этой газеты, а не он, и она хорошо справлялась. На самом деле, иногда ей

казалось, что она делала работу даже лучше чем Хайден, потому что ей не нужно было

управлять каждым шагом людей.

— У тебя здесь около ста писем. Это то, о чем действительно нужно позаботиться.

Я знаю, что у тебя серьезная стажировка в « Нью-Йорк Таймс» , но это не значит, что ты

можешь позволить загнуться моей газете.

Лиз замерла, прищурив свои голубые глаза.

— Прости что?

— Слушай, я выбрал тебя на эту должность, потому что думал, что ты могла бы со

всем справиться. Если ты не можешь, тогда, может, ты должна подумать, как это повлияет

на газету и не подвергать риску ее репутацию из-за своих других проектов.

— Ты думаешь, что я ставлю под угрозу репутацию газеты из-за того, что у меня

нескольких непрочитанных писем? — спросила она, скрещивая руки на груди.

— Перестать говорить, как будто я сказал что-то плохое. Я просто сказал, что тебе

нужно учитывать насколько может повлиять твоя невнимательность. Я бы никогда не

позволил, чтобы все до такого дошло.

— Ну, я не уверена, заметил ли ты это, Хайден, но я не ты, — сказала она, наступая

на него. — И единственная причина, по которой я чем-то пренебрегла, это потому, что

мой парень нашел работу в часах отсюда. Поэтому прости, если тебе хотелось меня

видеть.

Он быстро попытался пойти на попятный.

— Это не касается нас.

— Нет. Я думаю, это очень касается нас и на самом деле совсем немного

относиться к газете. Поэтому, возможно, ты бы мог просто озвучить мне, что происходит.

Хайден в отчаянии покачал головой.

— Вот видишь. Эта газета как хорошо слаженный механизм. Я перенял то, что

делали куча редакторов, чтобы редакция работала. Я заложил фундамент, и теперь ты

пытаешься разрушить то, что я создавал, будучи эгоистичной, как и все остальные

редактора до тебя.

Лиз резко подняла брови.

103

— Эгоистичной? — сдавленным голосом произнесла она. — Я эгоистка из-за того,

что забочусь о своей карьере? Я эгоистка из-за того, что навещала своего парня, который

хотел, чтобы я к нему приезжала? Я эгоистка, потому, что я не ты?

— Лиззи…остынь, пожалуйста. Это никак не относиться к нашим отношениям.

— Ты говоришь это, но это не то, что я слышу. Все, что я слышу, это то, что кто-то

разозлен и завидует, потому что его девушка проходит стажировку в «Нью-Йорк Таймс» ,

когда у тебя не было никаких шансов в «Вашингтон Пост» , и ты продолжаешь

вспоминать старые добрые времена в университете. А теперь ты ведешь себя как мудак по

отношению ко мне, хотя я этого совершенно не заслуживаю, — выплюнула она.

— Я не завидую. Это бред. У меня тоже была стажировка в Вашингтоне. Это не

значит, что ты после университета получишь работу в «Нью-Йорк Таймс» , особенно если

учитывать как ты справляешься с работой в студенческой газете, — резко ответил он.

— Ладно, — отрезала она, качая головой. — Заешь что? Я поеду домой.

Она закрыла компьютер, сунула его в сумку, а потом, схватив ее, начала выходить

из кабинета.

— Лиззи, да ладно. Почему ты уходишь? — спросил он, протянув руку к ней.

Лиз выдернула руку назад.

— Перестань.

— Я проделал такой путь, чтобы увидеться с тобой, — искренне произнес он.

— Тогда тебе нужно было подумать, как тебе следовало себя вести со мной. Я не

груша для битья, чтобы ты выплескивал на меня свои эмоции.

Она развернулась на каблуках и направилась к выходу. В этот раз он даже не

пошел за ней, и это только усилило ее гнев.

Встречаясь почти год, у них ни разу не было ссор, и все ее тело болело при этой

мысли. Она ненавидела быть злой на него, но он это заслужил. Слезы жалили ее глаза,

пока она плечом открыла тяжелые двойные двери.