Unknown - Для_прессы_КА_Линд

― Значит, да?

― Ты в душ. А я пойду посмотрю, есть ли у нас что-нибудь поесть. Я об этом как-

то не подумал.

― Кто ты и что ты сделал с Брейди Максвеллом? ― пробормотала она.

― Немного протупил. Я не ожидал, что проведу все выходные на озере, ― сказал

он, поцеловав ее в щеку, и перевернулся на другую сторону кровати.

― Я рада, что ты это сделал.

Брейди перекинул ноги, и обнаженный поднялся с постели.

― Я тоже.

О, Господи! Этот мужчина был определением сексуальности. Мускулистые руки,

широкие плечи, плоский живот. Это было не честно по отношению к остальной части

мира, но она была не против немного полюбоваться этим.

В гардеробной он нашел пару черных боксеров, баскетбольные шорты и футболку

с длинным рукавом и, надев это все, снова вышел.

― Я включу воду, ― сказал Брейди, идя в ванную.

― Ладно. Ладно. ― Лиз выскочила из постели и последовала за ним.

Брейди положил для нее полотенце на полку и включил воду на всю. Она схватила

его за футболку и потянула его, чтобы поцеловать пока он не ушел.

― Ты должен остаться, ― пробормотала она.

― Тебе нужно поесть.

― Да, ― сказала она, прикасаясь к нему через шорты. ― Нужно.

― Спорю, у тебя уже все побаливает. Я не был нежным, ― сказал он. ― И мне не

хочется делать тебе больно.

― Ты не сделаешь…

― Лиз, душ. ― Он открыл стеклянную дверь в большую душевую кабину и

шлепнул ее по заднице, чтобы она начала идти.

― Хорошо. Тогда не говори, что я не просила, ― сказала она, проходя вперед.

― В следующий раз, когда я захочу чтобы ты умоляла, я тебе сообщу.

Он покачал головой и закрыл дверь в душ.

169

Лиз рассмеялась, когда он вышел из ванной. Она встала под горячие струи душа,

позволяя воде стекать вниз по ее телу. Честно говоря, у нее все болело. Очень болело.

Если уж говорить про то, что он не был нежным, то это определение подходило для всего

прошедшего года. Он не был нежным, и даже хуже, но она не хотела к этому

возвращаться. Ни на секунду больше.

Она быстро приняла душ и затем переоделась в университетскую футболку Брейди

и в какие-то мешковатые спортивки, которые нашла в гардеробной. Это не самый

сексуальный наряд, но по сравнению с прошлым вечером, теперь ей было все равно, во

что она была одета. Она спустилась по лестнице в гостиную и увидела, что Брейди снова

разжег костер. Она развернулась, чтобы пойти на кухню, когда увидела озеро сквозь

раздвижные стеклянные двери.

Озеро было чистым, а снег мягко падал на его гладкую поверхность. Снежило

несильно. Ничего затяжного, но, тем не менее, красиво.

― Снег идет, ― произнесла она, когда вошла на кухню.

― Да, идет с тех пор, как я спустился вниз. Надеюсь, это ненадолго, или в

ближайшее время мы не сможем отсюда выбраться, ― сказал Брейди.

― Звучит не так уж и плохо.

Он улыбнулся и ее сердце замерло.

― Надеюсь, ты любишь овсянку, потому что это все, что у нас есть.

― Овсянка пойдет.

Они завтракали в спокойной тишине. Оба знали, какой был важный разговор

впереди, но каждому хотелось хотя бы еще немного продлить это состояние блаженства.

Брейди неохотно мыл посуду, а Лиз сидела, потягивая воду, которую он ей налил.

― Итак, ― произнес он, прислонившись спиной к столешнице.

― Итак, ― повторила она.

― Нам нужно кое-что обсудить.

― Да.

― Может, нам нужно начать с самого начала.

― В гостиной? ― спросила она, поднимаясь и возвращаясь в комнату.

― Конечно.

Лиз снова заняла место на диване, но в этот раз Брейди сел напротив нее. Она

ненавидела это расстояние между ними, но она понимала, почему это было необходимо.

― Думаю, мне нужно тебя предупредить, прежде чем мы начнем этот разговор, ―

начала она, ― возможно, некоторые моменты тебе не понравятся.

― Сомневаюсь, что мне вообще там что-то понравится, ― сказал Брейди,

откинувшись назад, и скрестив ноги в лодыжках.

Ну, по крайней мере, она предупредила. Может быть, он никого не прикончит в

процессе.

― Ну, значит сначала, да?

Он кивнул, и она постаралась не прятаться от этих карих глаз.

― Думаю, история начинается с того, как я ушла с предварительного голосования.

Мне хотелось, чтобы ты был счастлив, и я не хотела ставить под угрозу твои выборы.

Поэтому я ушла, и страдала до конца семестра. Я никогда никому не говорила, что

произошло, и я никого в это не втягивала. Даже свою соседку. Думаю, после того, как ты

победил, я поняла, что для нас не было никакой надежды, и мне просто хотелось