Соболев Викторович - Кондор принимает вызов

Тоннель был практически сухой, лишь под ногами плескался тонкий слой вонючей жижи. Очевидно, "чехи" целенаправленно заваривали все водостоки, иначе здесь было бы по пояс воды. А после ледяной купели, да еще на пронизывающем до костей ветру, много не навоюешь.

Морские пехотинцы экипированы были по полной программе. Хотя "прогулка", как они рассчитывали, должна отнять у них максимум четверть часа времени, в любой момент можно нарваться на "духов". К тому же в Грозном ни на секунду нельзя расслабляться, даже если ты и находишься на "своей" территории.

Два комплекта инфракрасных очков имелись в роте, еще два комплекта ночной оптики Бушмин взял взаймы в батальоне. "Броню" Бушмин тоже заставил надеть, хотя "жилетки" сковывают движения. Поверх "броников" "разгрузка" с запасными магазинами - все четверо вооружены "акаэсами". Подствольник "ГП 25" только у Мокрушика, у него же подсумок с выстрелами "ВОГ 25". Гранаты только у ротного и у того же Мокрушина, ибо со взрывчатыми веществами в тоннеле шутить нельзя. К примеру, гранаты "РГО/РГН" срабатывают в момент удара о землю или любое твердое препятствие, и спастись от осколков в таком довольно ограниченном пространстве, как подземный коллектор, весьма и весьма проблематично.

Мокрушин для комплекта еще прихватил "АПБ". Бушмин тоже прикрепил кобуру, едва ли не впервые за последнюю неделю вспомнив о своем "ПБ". Помимо всего этого добра взяли и две портативные рации, правда, несли их в выключенном состоянии.

Длинный полукруглый тоннель в этом месте проходил практически вдоль меридиана, с севера на юг. Через линзы ночной оптики мир виделся Бушмину в размытых блекло зеленых тонах. Впереди топал Мокрушин - как только разобрались, что в самом тоннеле "чехи" вряд ли будут мудрить с установкой противопехотных мин или "растяжек", Синцова тут же задвинули на третью позицию. Вторым шел Бушмин, а замыкающим по прежнему держался Гарас.

Шли практически бесшумно. Без оптики они бы здесь ни черта не рассмотрели - темень, хоть глаз выколи. Фонарями, по понятной причине, решили не пользоваться, световые блики видны далеко и могут демаскировать группу.

Тоннель не был идеально ровным и с легким закруглением уходил вправо. По ходу дела они обнаружили несколько боковых ответвлений - коротких, в три четыре метра, выводящих к бетонированным колодцам. Через какой то из этих пролазов "духи" и выбираются федералам в тыл.

В одном из таких колодцев Мокрушин узрел "растяжку", прикрепленную к люку и металлической сходне. Решили не обезвреживать ее и двинулись дальше. Причем медленно, черепашьим ходом, потому что, по всем расчетам, они вышли уже в западную точку.

Впоследствии Бушмин не раз будет задаваться вопросом, как Мокрушину удалось в тот момент распознать опасность. Как это часто бывает, исход дела решили короткие мгновения.

Мокрушин жестом приказал группе остановиться. Бушмин продублировал ЦУ для Синцова, а сам бесшумно выдвинулся чуть вправо и вперед, находясь метрах в двух от взводного. Слух был напряжен до предела, но, кроме гулких ударов сердца, отдающих в уши, он ничего не слышал. Очевидно, внимание Мокрушина привлек провал в стене тоннеля - он был немногим шире, чем прочие боковые ответвления. Расстояние до него - метров семь восемь. Именно к этому провалу и скользил совершенно бесшумно Мокрушин, а вслед за ним, в точности повторяя движения взводного, шел Бушмин.

На ходу он снял "АКС" с предохранителя, но уже через секунду сообразил, что в провал - еще один коллектор? - сподручнее всего будет метнуть "эфку"...

- Черт, долго нам еще топать? Где этот тоннель?

Хотя фраза была произнесена полушепотом и с расстояния метров в десять двенадцать, в ушах Бушмина она отдалась подобно полковой трубе. Ответной реплики не прозвучало, если только не считать таковой едва слышное "тс", напоминающее шипение рассерженной змеи.

В этот момент разыгрались нервы у Синцова. Он сделал неловкий шаг в сторону и грохнул прикладом о бетон. Звук получился неожиданно громким, Бушмин даже вздрогнул.

А следом наступила гробовая тишина.

Время буквально спрессовалось в эти мгновения, став ощутимым материальным фактором. Бушмин воспринимал действительность как в замедленной киносъемке.

Стоп кадр: Володя Мокрушин высунулся в пролом. Что он собирается предпринять? "Калаш" в свободно опущенной правой руке, левая полусогнута в замахе. Решил зафигачить в "коллектор Љ 2" гранату?

В качестве титров к этому стоп кадру промелькнула заполошная мысль: а вдруг свои? Реплика то звучала по русски, без акцента...