Алексей Ливеровский - Секрет Ярика

Перед светом в болотной кроме, круто заложив рога на спину, сердито и протяжно охнул старый лось. В ответ тот же час затрубили другие.

Они трубили о том, что остыла вода в лесных озерах, что пожухли травы, что запестрели березы, что осинки выкинули красные флажки, что манят за собой пролетные гуси; хочется бежать, ломать упругие кусты, рвать сильными ногами мох, звать кого-то, и все это значит, что пришла весна — их особая лосиная весна.

Сентябрь — месяц оклеветанный… Не говорят люди «замайнило», «заавгустело», «задекабрило», а «засентябрило» говорят. И тут полагается вспомнить плаксивое небо, туманную изморось, слякоть на дороге и надоедливый знобкий ветер. Неверно это! Клевета на хороший месяц.

Дождь, студеные вихри — со всяким месяцем такое случиться может, даже с январем, — разве что в сентябре почаще. Зато в какую еще пору могут стоять такие прозрачные и ласковые дни, как в сентябре?

После ненастья безоблачное небо, ясное, как умытое, солнце и там, наверху, такая голубизна, что, смотрясь в нее, лужи на пашне и узкое плесо речушки становятся похожими на осколки южного моря.

Быстро сохнет трава. Струятся по голубому нити паутины, неприметно опускаются, и вот уже весь луг заткан тончайшей серебряной пряжей. Ветер качает высокую отаву, и кажется она плывущей в медленном и печальном танце.

После крепкого утренника пламенем вспыхнули лиственные леса. Бесшумный огонь захватил и густые рощи, и одинокие деревья на полях и опушках. Откуда пришло это пламя? Где так близко от корней нашла осинка багрянец, березка — золото, вяз — пурпур и синеву?

Эти дни гостевало у нас бабье лето, теплое, тихое и нарядное. Загорелась лимонно-желтая заря и не могла показаться: сливалась с такими же вершинами деревьев, и до позднего утра, пока не прорезались в листве голубые оконца, весь восток светился бледным золотом.

«Чок! Чок! Чок!» — целый день в тишине падают желуди.

«Чок! Чок! Чок!» — отстукивают они последние часы красивой осени.

Ясные и очень тихие стояли дни. Ночью мигали звезды и стыла земля. Под утро стеной вставал туман и открывал солнце уже высоко над полем. В безветрии день за днем дремали деревья, разукрашенные, притихшие.

Тронешь в таком заколдованном лесу ветку — и, как зимой снежная навись, обвалом посыплются легкие, светлые листики. Прилетит, покрутится сорока в полнолистной вершине… и — диво! — черная, простая птица роняет долу золотые перья.

Хорош, очень хорош светло-золотистый осенний наряд липы! У березы он проще цветом, но ярче. Багряным убором долго хвастают рябины. Но самые нарядные — вязы. Рядом стоят они, раскинув широкие кроны. Рядом стоят, одинаково живут, вместе о зиме думать начали, только один почему-то весь желтый, другой пурпурный, третий коричневый, а дальше — посмотрите! — каких только нет: красные, лиловые, лимонные и даже совсем черные. Ни одна роща в эту пору не сравнится с вязьим разноцветьем.

В тишине скупо роняют листки деревья, но стоит только дохнуть ветру, как взлетит с березы желтое облачко, с клена розовое, с осины алое и загуляет, закружится пестрая метелица.

В голом лесу заросль полнолистных кустиков. И ягоды сохранились, похожие на красную смородину. Только они безвкусные, без аромата и приятной кислинки. В народе зовут этот кустарник по вкусу — пресная, или, с легкой иронией, барская смородина. Летом ее трудно даже найти, а вот сейчас, когда одна осталась одетой среди облетевшего прутняка, кажется, что ее удивительно много.

В оголенных вершинах трепещут последние листья. Прозрачно чернолесье, открылись в нем летние тайны. Птичьи гнезда, потемневшие, мокрые, скособочившиеся. Большая грубая площадка ястреба-тетеревятника, лохматая постройка сороки, ладно свитое гнездо зяблика, гладкая чашечка дрозда-белобровика — все на виду.

Неуютный месяц октябрь — зябкий, мокрый, туманный, но сытный. На лугах приземистые, пузатые стога, засолены огурцы и капуста, наварены варенья, засыпаны в подвалы картошка и овощи. Неудивительно — в октябре, говорят, и у воробья пиво.

С детства полюбились колокольчики: полевые, луговые, лесные, много их, и все нарядные, нежные, похожие на малюсенькие голубые колокола. Только не звенят они. Никогда. Летом на сильном ветру раскачиваются — и не звенят. Молчаливые, красивые цветы.