Наталья - o f55c1f137b494872

— Так, что ты ей подаришь? — спрашиваю я, как только мы выезжаем со стоянки.

— Украшение, — отвечает Майлз.

— Что именно?

— Не знаю. Может быть, ожерелье или типа того, — говорит он рассеянно.

— Ты много об этом думал, не так ли? — Спрашиваю я.

— Хорошо, помоги мне тогда, — говорит он, бросая вызов, — как ты думаешь, что она бы

захотела? Что именно хотела бы ты?

Я печально усмехаюсь. Я не думаю, что я когда—либо получила бы подарок на день рождения. Я

чувствую, как Лукас, смотрит на меня, он хочет узнать, какой будет моя реакция на вопрос

Майлза.

— Я шучу, Майлз, — Я отвечаю быстро, — на самом деле ожерелье прекрасный подарок.

Через несколько минут, мы подъезжаем на нашу улицу. Я и Майлз открыли свои двери. Я хочу

выпрыгнуть и поблагодарить его через плечо, как рука Лукаса касается моего плеча.

— Подожди минутку, Райли.

— Увидимся, — кричит Майлз, уже шагая по его двору.

Я вздыхаю и закрываю глаза. Потом я сажусь со сложенными руками на сиденье и смотрю на него.

Его теплая рука все еще лежит на моем плече. Она посылает тепло по всему моему телу.

— Ты собираешься сказать мне, что случилось там, на лестнице? — Спрашивает он тихо. Его глаза

смотрят в мои.

Я даже не потрудился искать оправдание. Я не могу рассказать Лукасу правду, но по какой—то

причине и не хочу лгать ему. Когда я не отвечаю, он задает другой вопрос.

— Кто—то разговаривал с тобой или сказал тебе что—то сделать? — Его глаза заледенели, его

вопрос завись в воздухе.

Я качаю головой.

— Нет. Ничего подобного.

Он немного расслабляется, убирая руку с моего плеча, и запускает ее в волосы. По крайней кажетя, он более раслаблен. Его выражения трудно прочитать.

— Ты не скажешь мне, не так ли? — Говорит он.

— Реально, не такое и большое дело

Он ждет, пока я не посмотрю на него, потом говорит:

— Ты же знаешь ,что можешь поговорить со мной, не так ли?

Я удивленно смеюсь.

— Что? — Спрашивает он. Затем улыбается. Но теперь это искренняя улыбка, а не его фирменная

полуулыбка.

Думаю, он всегда привлекателен, но когда он улыбается, он чертовски хорош.

— Ты такой же недостижимый как айсберг — сообщаю я, стараясь не слишком глазеть на него.

На его лице по—прежнему светится улыбка.

— Это потому, что ты такая же дружелюбная, как и ротвейлер.

Мои глаза расширились в недоумении.

— Ты сравниваешь меня с собакой?

Его улыбка быстро исчезает, и он трет ладонь о лицо.

— Боже, нет. Я не это имел в виду.

Я тихо хихикаю, видя внезапное появление более человечного Лукаса.

— Ты возился со мной. Я не обижаюсь. Ты прав. Я была не очень дружелюбной, но ты начал это

первым.

— Так это просто твоя реакция на мою грубость? — спрашивает он со скептическим взглядом.

Его вопрос меня удивляет. Я напряглась, не зная, что ответить, потому что это не только за

грубость. Но я не могу рассказать ему, что причина в том, что чувствую что—то вроде влечения к

нему, никогда. Я не могу сказать ему, что я понятия не имею, как мне бороться с моей физической

реакцией на него. Я не могу рассказать что—то хоть близко к правде. Когда я не отвечай на еще

один заданный им вопрос, он идет другим ходом.

— Знаю, что тебе надо разобраться со многим прямо сейчас.

— Так что, — продолжает он, его глаза задерживаются на моих, — определено я не состою изо

льда, и то, что произошло сегодня на лестнице определено случится снова, ты конечно же

сможешь поговорить со мной об этом. Вот и все, что я хотел.

Я моргаю, и только потом понимаю, о чем он подумал. Он думает, что у меня случился что—то

вроде сердечного приступа. Я с сожалением смеюсь и качаю головой. Кажется, он смущен моей

реакцией. Сейчас он такой милый. Я не знаю, что ответить этому сладкому Лукасу. Я просто знаю, что этот Лукас вводит меня в замешательство и напряжение, что более опасно для меня, чем тихий

и одинокий, бесцеремонный Лукас.

— Спасибо,— наконец отвечаю я, — я ценю это.

Тогда я чувствую необходимость побыстрее уйти.

— Спасибо также, что подвез,— говорю я, схватив свою сумку, готовясь выскочить.

Он, кажется, разочарован.

— В любое время, — наконец отвечает он.

Он стоит там, пока я не захожу в дом. Я стою в дверях и смотрю, как он уходит, внутри у меня

беспорядок чувств. Я уже успела увидеть разные стороны Лукаса, и сейчас я просто не понимаю, о

чем думать.

Пенелопа подбегает ко мне.

— Я нарисовала цветок в садике сегодня, и мама повесила его на стену. Ты хочешь на это