Наталья - o f55c1f137b494872

не делает. Он просто уходит. Я смотрю на удаляющуюся фигуру в коридоре, пока она не исчезает.

Странно.

Остальные ученики отводят глаза и продолжают собирать свои вещи. Замечаю Гвен среди них. Я

уже забыла про этот инцидент у лестницы.

- Его зовут Лукас Дизель, - говорит Гвен, хлопнув дверцей шкафчика, идущая в шаге от меня, -

самый горячий парень, которого я когда-либо видела в реальной жизни.

Она приподнимает один палец.

- Каждая девушка в школе хочет его, - поднимает второй палец, - и он говорил с тобой в твой

первый день.

Гвен указывает пальцем в меня.

- Большое дело.

- Так как ты, очевидно, услышала все это, ты знаешь, что он не сказал мне ни слова.

Она пожимает плечами.

- Он знает, что ты, по крайней мере, существуешь, и защитил тебя. Это что-то значит.

- Так что, он полный сноб или что-то типа того? - спрашиваю я , все еще остро реагируя на его

бессловесно игнорирование ко мне.

Гвен вытаскивает пачку жевательной резинки и предлагает мне одну. Я взяла, в качестве дружбы и

поддерживаю ее разговор. Несмотря на мой здравый смысл, меня интересует Лукас.

- Он не сноб, - задумчиво продолжает,- он просто немного напуганный и недоступный. И у него

нет подруги, если тебе интересно.

- Мне не было, - быстро отвечаю я.

- Угу, - говорит она, не веря мне.

Мы выходим на улицу, прохладное солнце, и Гвен продолжает говорить о нем.

- У него было много девушек, но он никогда не был серьезным. Он настоящий сердцеед. Если

девушка плачет в ванной, вероятнее всего, это из-за него. Кроме его подруги, с которой я знакома, Софи Беккер. Они были вместе весь прошлый год. Но теперь не вместе, несмотря на то, что она

продолжает бросаться ему на шею.

- Спасибо за информацию Гвен,- говорю я сухо. Теперь, когда мои предположения о нём

фактически подтвердились, я готова сменить тему. Я осматриваю полупустую стоянку, интересно, Майлз еще здесь или уехал домой.

Удовольствие блестит в ее глазах, прежде чем спросить:

- Тебя подвезти?

Так как я не вижу никаких признаков Майлза, принимаю предложение Гвен. Она ведет меня

к старому ярко-красному фольксвагену кролику. Его передние крыло покрыто ржавчиной, и

кажется, распадается там, где они накрывают шин. Она замечает мое критическое выражение.

- Не очень, но на ней можно ездить.

К моему удивлению, в салоне довольно чисто и выглядит намного лучше чем корпус, - я говорю

Гвен, где живу, и она переходит на дорогу.

- Я была новенькой в прошлом году, - говорит она, - почти все остальные, кроме нас, жили здесь

всю свою жизнь.

Я смотрю на нее, и у меня ощущение, что она говорит, словно у нее здесь не так много друзей.

- Мы переехали из Манхэттена. Ты можешь в это поверить? - она фыркает, - переехать из

Манхэттена, чтобы жить здесь? Мой папа устроился на работу в Албанию и теперь я здесь ...

застряла в нигде. Что насчет тебя? Переезд в новое место в конец твоего старшего года, должно

быть это действительно отстой.

Я закрываю глаза и делаю вдох.

- Да, это так.

Я чувствую, как она отстраняется от дороги и смотрит на меня, ожидая, что я расскажу свою

историю. Когда я этого не делаю, она просто спрашивает.

- Так почему же ты переехала сюда?

Я смотрю на нее.

- Моя мама умерла. Моим братом и его семья позволили мне остаться,- я чувствую ее шок. Могу

только представить ее реакцию, если бы я рассказывала все подробности.

- Мне очень жаль, - говорит она тихо ,- что насчет твоего отца?

Я пожимаю плечами и смотрю в окно, заметив, что мы приближаемся к дому Кайла.

- Я думаю, что он тоже мертв.

Правда в том, что он жил с мамой и со мной, когда я была маленькой. Я помню его грязные волосы

и татуировки, которыми были покрыты все руки. Он тоже был наркоманом. Однажды, он ушел и

не вернулся. Социальная служба не смогла разыскать его, тогда это был первый раз, когда мама

потеряла надо мной опеку. На протяжении многих лет, маме надоело слушать, как я спрашиваю

про него и наконец, сказала мне, что он вероятней всего мертв.

Остальную часть дороги Гвен молчит. Независимо от схожести между нами, и как мне казалось, я

хотела, чтобы мы стали близкими друзьями, но она не может себе это позволить, а я ничего не

говорю, чтобы не беспокоить ее.

Пенелопа играет снаружи, когда мы подъезжаем к моему дому.

- Значит ... увидимся в понедельник, - говорит Гвен. Кажется, она хочет сказать что-то еще, но

передумывает.

- Спасибо, что подвезла, - говорю я ей.