Крестов Алексеевич - Сеть созвездий

Не веря своим глазам, я смотрела, как он медленно поднимается с пола, выпрямляется, разминая затекшие мышцы, и как-то странно, словно зверь, принюхивается к окружающему его пространству.

- Диор! - Словно обезумив от радости и восторга, бросилась я в его сторону, и едва не повиснув у него прямо на шее, запоздало заметила сколь страшную и непоправимую ошибку смогла совершить. Восставшее из поглотивших пол теней создание, сложно было назвать человеком. В его полных кромешной тьмы глазах, не осталось уже ничего, от любимого мной человека, и с ужасом пятясь назад, я не могла отвести взгляда от созданного своими руками чудовища.

Глава 9.

Буртшулла, демон высших кругов.

Повелитель говорил, что его пламя куда жарче и злее того, что горело в ней раньше, он предупреждал, что ей будет больно, но Буртшулла, рожденная в ярости глубинной огненной бури, даже представить себе не могла, что родная для нее стихия может причинить ей столь невыносимые муки.

Второе рождение оказалось куда хуже смерти. Когда Глубинное, Первородное пламя хлынуло по ее жилам, неся с собой новую жизнь, тело ищейки выгнуло дугой от нестерпимой, невыносимой агонии, разом охватившей все тело. Буртшулла взвыла, вцепилась когтями единственной уцелевшей лапы в пол, и затряслась на полу, словно в припадке. Боль, пронзившая все ее существо, была такой дьявольски сильной, что ищейке казалось, будто новое пламя выжжет ее изнутри. Возрожденное тело не могло вместить в себя всю ярость и мощь нового пламени, оно рвалось на части от переполнявшей его силы. Буртшулла сгорала заживо, беспомощно пожираемая изнутри, последним и оттого еще более бесценным, даром ее Повелителя.

Яростный, Первородный огонь вырвался из раны, оставленной человеком в спине. Он ударил черным струящимся потоком из обрубка, оставшегося на месте отрубленной кисти и, неожиданно, начал обретать ее формы. В дикой горячке мучений Буртшулла совсем не заметила, как из темного пламени сложилась ладонь, и обрели плоть пальцы и когти. Ищейка в агонии даже не почувствовала, как вновь обрела утерянную конечность и лишь когда боль отступила, утихла и покинула ее измученное новым рождением тело, ищейка смогла отдышаться, пришла в себя и, попытавшись подняться, заметила этот нежданный подарок судьбы.

В первое мгновение демонесса даже не поверила в то, что увидела собственными глазами. Одна ее ладонь лежала прямо на полу, в луже ее собственной крови. Вторая, появившееся из пламени взамен утраченной, ни чем не отличалась от прежней и если бы не вся свежесть недавних воспоминаний о боли и бьющим из обрубка лапы потоке демонической крови, даже сама Буртшулла не смогла бы поверить в то, что ее новая конечность лишь копия. Она сжимала и разжимала кулак, стараясь найти хоть какие то отличия и свидетельства того, что новая плоть лишь искусственная подделка, но все ее старания так и не смогли увенчаться успехом. Новая плоть оказалась такой же живой и теплой, как настоящая. Буртшулла ощущала каждый свой палец, словно родной и сколько бы не приглядывалась не смогла найти ни единого отличия. Даже сломанный коготь на мизинце, оставался все таким же кривым, словно именно его она некогда повредила в драке с другой низшей ищейкой.

Даже хваленые сверх чувства демонессы не улавливали никакой разницы. Ищейка не чувствовала никаких изменений, словно бы их и не было вовсе и сколько бы она не старалась, Буртшулла так и не смогла уловить даже самого крошечного отголоска магии в своей ладони и остатков той невероятной силы, что вернули ее на прежнее место. Все хваленое демоническое чутье было здесь бесполезно, словно удар, что оставил ищейку калекой, был лишь страшным кошмаром, рассеявшимся с ее пробуждением, и ничего подобного наяву никогда не случалась.

Не веря нежданно свалившемуся на нее счастью, демонесса успела позабыть обо всем на свете. Она оставалась на месте, даже не вспоминая о беглом чародее и его подлом дружке, которого успела возненавидеть всем своим сердцем. Буртшулла не спешила вставать на их след и бросаться в погоню, как того требовал ее новый долг, и должно быть заскучавшая от ее безделья нетерпеливая реальность, решила подтолкнуть ее к действиям и напомнить о своем существовании знакомым демоническим рыком, донесшимся до ищейки откуда-то из прихожей.

Словно вырвавшись из затянувшегося ступора или транса, Буртшулла мгновенно ощутила всю толпу приближающихся к ней сестер и ее мгновенно охватил ледяной ужас. Даже не слишком сообразительного сознания ее сородичей должно было хватить, что бы застав ее на месте где еще очень сильно ощущалось недавнее присутствие чародея, мгновенно понять, кто именно стер его след до этого дома.