Ясмина - Сапфир

Но в лаборатории дракона оставалось с десяток пленников, которым не помогало ничего. Ни литры сыворотки, ни плач родственников, ни призывы любимых. Они продолжали рычать, извиваться и никого не узнавали…

Вагр вкатил несчастным не меньше двадцати доз сыворотки. Но с каждым разом нижняя магия уничтожала ее эффект все быстрее, возвращая себе контроль над бедными оборотнями.

Вечером, в день встречивожаков среди вожаков и главы белых верберов, мы все, в едином порыве приехали на работу пораньше.

Врачи и медсестры, дневная смена и ночная собрались у энергоэкрана и с замиранием сердца следили за тем, как «нижний оборотень»и Маллес неторопливо шли навстречу друг другу.

За спиной Маллеса выжидали остальные вожди, а за спиной генерала вражеской орды – двое его спутников.

Выглядели белые верберы, прямо скажем, неважно. Похоже, их ранения оказались тяжелее, чем думалось поначалу. Главарь едва передвигал опухшей ногой, обмотанной грязкой, окровавленной тряпицей. Рука, со стороны разодранного плеча, висела плетью.

Серые штаны и рубаха болтались на нем мешком, словно их владелец похудел, как минимум, на размер.

Его спутники тоже очень сдали.

Один сильно хромал, половина лица второго опухла и отекла, из глубокой раны,на всю скулу,беспрерывно сочилась сукровица.

– Вы слишком много магии потратили на сражения и перерожденных, – с сочувствием в голосе произнес Маллес. – Надо было поберечь силы для восстановления. Мы всегда так делаем.

– В нашем мире у нас нет жизни. Поэтому мы дрались за жизнь, за наших жен и детей, – устало ответил главарь белых верберов.

– Стоило хотя бы попытаться договориться, – пожал плечами Маллес, и приблизился к вражескому вожаку вплотную.

– И вы послушали бы нас? После прежних войн? После всего, что было? – грустно усмехнулся тот, и Маллес кивнул, больше не возражая.

– Поединку быть? – не выдержал, спросил главарь нижних оборотней, пошатнулся, едва не упал, но с трудом восстановил равновесие.

– Да, он состоится. Сегодня к вам приедут наши медики. Осмотрят самых тяжелых и привезут питательный раствор с энергией жизни. Поединок состоится, как только ваш боец излечится. Но предупреждаю! Если хотя бы волос упадет с головы наших врачей…

Генерал вражеской орды вновь грустно усмехнулся, но гордо вскинул голову, свернул красно-карими глазами, поднял руку и произнес:

– Клянусь, что ваши медики уйдут от нас невредимыми! Если хоть один из моих людей причинит им вред. Даже случайно… даже ненароком… вы можете его убить. Или перебить всех нас.

Маллес кивнул, отмахнулся и быстро направился к «своим». Было видно, что он сочувствует захватчикам, понимает безвыходность их положения, но считает себя не вправе выразить это хотя бы добрым словом.

– Сами! Если не передумала, мы едем к белым верберам, – Рик появился рядом так внезапно, что я вздрогнула и пару секунд только моргала.

– Я с вами! – вызвался Вагр. – Если что, у меня проездной на все выезды на передовую.

– Я в курсе! – хмыкнул Рик.

– Я тоже еду! – отозвался Шейман.

Василиск кивнул, и Латифе тоже. Верлиса только подняла руку, как школьница на экзамене.

– А мможно и мне? – осторожно прощупала почву Кармелия.

Рик посмотрел на меня, словно спрашивал – будет ли она полезна или станет ненужной обузой. Я пожала плечами.

– Лишние руки не повредят. Кармелия неплохо научилась шить и накладывать повязки на переломы. А чтобы обрабатывать раны вообще особых знаний не нужно.

– Ладно, – отмахнулся Рик. – Но должен предупредить. Вначале мы идем к воинам, а затем – к беременным, женщинам и детям.

Никто не возражал и не комментировал.

Все понимали –выезд растянется на многие часы, и помогать мы едем вовсе не защитникам перекрестья. Тем, кто явился сюда, чтобы захватить наши земли, убить всех, кто встанет на пути, не зависимо от возраста и расы. Но… после встречи Маллеса с главарем белых верберов многие начали сочувствовать нижней орде. Похоже, ей двигала не жажда лучшей жизни, а суровая необходимость. И лично для меня это меняло если не все, то многое.

…

На перекрестье поднялся сильный ветер, хоть немного разогнав удушливый зной.Даже меня, мерзлячку, разжарило этим летом.

Запахло росой и медовым нектаром цветов.

Откуда-то издалека к больнице потянулся запах свежего хлеба.

Длинная белая машина для выездов, на автопилоте, опустилась пониже, задевая колесами последние клочки сиреневого тумана.