Ясмина: Сапфир

Тишина звенела, как натянутая до предела струна.

Толпа на противоположном конце площадки расступилась, и на арену вышел Маллес. Сейчас он выглядел также диковато, как и в нашу первую встречу. Вздыбленная светлая шевелюра, чуть ниже лопаток, кустистые темно-русые брови, трехдневная щетина. Резкие, крупные черты, высокий лоб и квадратная челюсть. Если бы я не знала, что Маллесу уже под двести лет, приняла бы за мужчину лет тридцати пяти, как говорят люди, в самом соку.

Мешковатая серая футболка и вытертые джинсы придавали облику вожака вожаков почти мальчишескую расхлябанность, бесшабашность.

Женщины от него просто млели. И не только верберши, и не только оборотни. Помню, к нам случайно занесло двух туристок – человеческих женщин, или просто человечек, как любили называть их сверхестественные расы. Вроде бы людям на перекрестье вход заказан, но иногда они как-то туда прорывались. Говорят,проходили там, где истончалась граница между ближайшими мирами и перекрестьем. Жить у нас смертные не могли – особая энергия убивала их за считанные недели. Поэтому «туристов» отправляли назад, подлечив, если требовалось. Человечки прибыли с ушибами и ссадинами, а Маллес как раз навещал раненого альфу. Что было-о-о! Женщины охали и ахали на всю больницу.

«Какой мужчина», «Вот это мужик», «А он огого!»

Маллес обвел присутствующих пронзительным взглядом темно-карих глаз. Зеленые крапинки на его радужках удивительно поблескивали в свете летучих лампочек.

Грубо очерченные губы вожака вожаков растянулись в хищной улыбке. Было видно насколько Маллесу нравится происходящее,что он почти кайфует в предвкушении боев. Чего нельзя было сказать про меня. Я поежилась, представляя грядущий кошмар, инстинктивно втянула голову в плечи. Рик обнял покрепче и заметно напрягся, окаменел – должно быть,заранее прикидывал, сколько работы нам предстоит. Я об этом предпочитала даже не думать.

– Ты в порядке? –дыхание василискавновь обожгло висок.

Я кивнула, наслаждаясь теплом Рика,и неожиданно поймала себя на мысли, чтопринимаю его заботу как нечто очень нужное и совершенно естественное.

– Мы начинаем бои за главенство над племенем, – низкий, немного рычащий голос Маллеса пронесся над ареной. Я всегда поражалась – как удается верберам покрывать голосом такие расстояния? Другой бы давно сорвал связки, как минимум, охрип.

– Луженая у него глотка, – словно в ответ на мои мысли хмыкнул Рик.

Три молодых вербера, справа, посмотрели на нас то ли с интересом, то ли с осуждением. Не всякий здесь рискнул бы обсуждать Маллеса. Неважно, в каком ключе – восхищенном, насмешливом, обсуждать, в принципе.

Маллес оскалился сильнее и рубанул рукой по воздуху. Толпа расступилась вновь – справа от нас, и через образовавшийся перешеек на арену вышли около сотни верберов.

Все до единого огромные, даже по сравнению со зрителями, они выглядели свежими, отдохнувшими, готовым к бою. Хотя я-то знала, что прежде чем выйти на финальный поединок, оборотни прошли строгий отбор. Совет вожаков неделями проверял их силу, ум, ловкость, способность стратегически мыслить, решать племенные задачи.

Смотрели претенденты с прищуром, даже с хитрецой, едва заметно поводили мышцами, разминаясь.

И… разошлись по сторонам, торопливо сбрасывая одежду.

Сейчас начнется.

Поединщики будут драться небольшимигруппками то в звериной ипостаси, то в человеческой,десятки раз обращаясь во время боя. Людьми верберы более ловкие, лучше предвидят действия противника. В звериной ипостаси силы у оборотней почти не прибывает, но вырастают острые как бритвы, когти, и почти непробиваемая шкура.

Претенденты будут что есть сил драть друг друга клыками и когтями, бить наотмашь и пинать в самые чувствительные места. В таких сражениях друг друга не щадили, но и погибших почти не было. Поединщики больше старались вывести противников из строя, отстранить от борьбы, чем убить.

Я резко выдохнула, застыла в ожидании.

Секунда – и перед намивперемежку люди и медведи – темно-бурые, иссиня-черные, ярко-рыжие… Среди обычных косолапых таких окрасов и не встретишь.

Маллес все еще возвышался посреди арены, и только когда обвел всех взглядом – и претендентов, и зевак,вновь рубанул рукой по воздуху.

Поединщики в едином порыве утробно зарычали и бросились друг на друга…

…

Запах крови смешался с запахом жареного мяса, рычание – с криками боли и воплями зевак. Ненадолго я почти оглохла, в ушах застучали молоточки, руки похолодели, ледяной ком упал в желудок.