Ольга Горовая - Бабочка

- У тебя что-то случилось? Или ты на меня рассердился? – она дошла до стола и присела на край, продолжая телепать этим зайцем, волоча его за ухо.

- За что рассердился? – выпитый виски явно мешал мне врубаться в ее вопросы. – Уже решили же, что понятно все с твоим поведением, еще вчера. И спасибо за подарок, племяшка. Хороший браслет. Четкий.

Я практически никогда не называл ее племянницей. Ни вслух, ни в мыслях. Не знаю почему. Света, Бабочка, малышка, как угодно. Не племянница. А сейчас, специально, чтоб напомнить себе, кто эта обалденная девушка, светящая своими коленками у меня перед носом, проговорил.

Мне хотелось чуть опустить голову и прижаться лбом к этим коленям. Повернуть лицо и провести подбородком, щекой по ее ногам, спускаясь к ступням. Знаю, что царапал бы нежную кожу своими небритыми щеками. Но и этого мне хотелось тоже. Отметить. Знать самому и наглядно подтвердить, что и эта молодая девушка – моя. Моя, как женщина. Так же точно как я знал, что она была моей Бабочкой.

Именно поэтому стоило ежеминутно напоминать себе, кем именно приходится мне эта девушка.

А Бабочка аж скривилась. Словно я что-то противное сказал. Хотя, может это из-за того, что я сейчас прилично сипел, прокурив голос.

- Понравился? – уточнила она, поежившись. Потерла одной босой ступней о другую.

Меньше всего мне хотелось бы нарушить равновесие в ее психике из-за собственных заскоков. Потому, вместо ответа я приподнял руку, демонстрируя запястье, на котором уже прочно обосновался ее подарок. Но не обнял и не поцеловал в макушку, как обычно делал. Поостерегся.

Но Бабочка все равно улыбнулась. Наверное, наиболее искренне и открыто за последний месяц.

- Я очень рада, правда. Мне так хотелось подарить тебе что-то классное. Как ты мне всегда даришь! – она закинула замученного зайца себе подмышку. Закусила губу, и как-то виновато, но весело глянула сквозь ресницы, обжигая меня взглядом своих темно-карих глаз. – А я уже опоздала в школу.

- Я заметил, - усмешка вышла немного кривоватой, но Бабочка, кажется, не обратила внимания, рассматривая свои ногти.

- Ты сердишься, что я в твоей комнате спала? – вдруг выпалила она на одном дыхании.

Тю, так вот что ее грызло.

- Нет, - я снова выдавил из себя улыбку. – Только, твоя чем тебе не по вкусу? Ты говори, Бабочка, если что – все переделаем…

- Нет, ты что!? – она повернулась, взмахнув этим придурочным старым зайцем. И что она так в эту ветхую игрушку вцепилась? Зайцы столько не живут. Спохватилась, поняв, чем машет и рассмеялась. – Мне очень нравится моя комната. Она такая классная! Просто, вообще! У меня даже дома… Ну, не такая классная была, - она только на секунду замешкалась, видно снова вспомнив семью. – Просто, когда тебя нет, мне совсем одиноко. И очень грустно. А так – я так вроде к тебе ближе.

Света глянула мне в глаза, возможно, все еще опасаясь, что я недоволен. И что мне с этой Бабочкой делать? В голове так и не прояснилось. Но даже так я понимал – стоило бы мне куда-то уехать, пока это дурное наваждение не уйдет. Только как ее оставить? Что я, не помнил, как она испугалась, когда решила, что я утонул? Или вот это? Что Света и спать ко мне в комнату идет, лишь бы себя не чувствовать одиноко. Если я сейчас куда-то пропаду, она решит, что ее вообще все бросили и вряд ли легко справится со своими «психами» и проблемами. И несмотря на это нежданное и дурное желание, все еще выжимающее из меня мозг, заставляющее обращать внимание на бледно-розовый румянец на ее щеках, на то, как она поправляет волосы, пряча прядки за ухом. Несмотря на это все, и на то, что сейчас чисто по-мужски любовался каждым пальчиком на ее стройной ноге, я продолжал обожать свою Бабочку. Любить ее так же светло и сильно, как и вчера. Она оставалась для меня воплощением всего самого светлого и счастливого в жизни. Мое желание заботиться о ней и холить, оберегать Свету никуда не ушло и не стало меньше. И мне стоило помнить об этом. Сосредоточиться на том, что она вроде как моя племянница. Придушить неадекватные порывы собственного тела, выбить эту дурь из своей головы. И позаботиться о Свете.

- Ясно, - хрипло выдал я и кивнул. В голове пробило, словно врезал кто-то прикладом по виску. Неужели похмелье? Рановато что-то. – В общем, ты как, поедешь еще в школу?

Бабочка скривилась.

- Поеду. Язык пропустила, но это не страшно, на математику зато успею.

Я кивнул, вновь скривившись от боли.

- Удачи. Я пошел тогда спать. Вечером расскажешь, как у тебя дела.