Неизв. - i_04474ac84e99654b

Равнодушие, вот этому имя. Ничто так не ранит, как равнодушие. Ей было больно. Она опять стала мучить себя вопросами, спрашивая себя раз за разом, а было ли с его стороны какое -то чувство вообще? Неужели, всё чего он хотел, он уже добился, получил? И от этих мыслей становилось ещё горше на душе.

Иногда она ловила чьи -то эмоции: тревога, счастье, любовь, радость, беспокойство. Но, глядя в бесстрастное лицо дракона, раз за разом убеждалась, что ошиблась, и они ему не принадлежат.

-Ты уже чувствуешь детей? - однажды за обедом поинтересовался дракон, заметив, что она к чему-то прислушивается.

-Кажется, да.

-Это хорошо, - кивнул Шер и вернулся к чтению послания, которое в этот момент держал в руках. А ей захотелось плакать. Не просто плакать - хорошенько повыть от боли в душе и разочарования. “Не этого ли ты хотела”? - как напоминание, возникла подленькая мысль. - “Хотела, чтобы все оставили в покое - получи и распишись! Никто тебя теперь не трогает, никто ничего от тебя не хочет. Живи”.

-Завтра начинается суд над главой Рубинового клана и его детьми, а также теми, кто ещё был вовлечён в заговор. Отец желает, чтобы ты выступила в качестве свидетеля, - внезапно прозвучал ровный спокойный голос Шера. - Мне отказать или ты согласишься дать показания?

-Как это будет происходить и где? - заинтересовалась Эухения.

В здании Императорского Совета. Заседания будут открытые, но приговор отец вынесет сам.

-Я буду давать показания, - внезапно решила согласиться она, посчитав, что это будет хоть какой -то переменой в её однообразной и скучной, в последнее время, жизни. Отголоски тревоги, долетевшие до неё, Эви приписала эмоциям детей, хотя, как так может быть, она не понимала. Тем более, что Шер смотрел в её сторону абсолютно равнодушно, а в непроницаемом взгляде не мелькало ни тени чувств.

Он проявлял заботу, был предупредителен и вежлив до зубного скрежета, внимателен и не надоедлив. И это выводило из себя больше, чем его попытки с ней примириться. Она сейчас и рада была бы, если бы вернулся тот прежний Шер. Вот только, как это сделать, да и был ли он на самом деле?

*

В Императорский Совет входили главы всех старших кланов, коих насчитывалось около двух десятков. А на заседаниях Совета, по особому приглашению могли присутствовать и представители тех кланов, кто по каким - то соображениям не попал в его состав. Причин для этого могла быть несколько: клан малочисленный или недавно появившийся, то есть являющийся родственным какому -либо старшему, и находящийся в его подчинении; опала его главы и высылка на окраину Шарандарга, да мало ли, что ещё.

В этот раз заседания Совета были открыты для большинства желающих. В зале действовало лишь одно ограничение - наблюдатели находились за силовым экраном и как -то повлиять на ход работы Совета не имели возможности. Слышать - то они всё слышали, вот только слышимость оказалась односторонней, поэтому любые выкрики, реплики и пожелания со стороны зрителей до Советников не долетали. Впрочем, экран ограждал и от любого действия, направленного извне.

Эухения прибыла на заседание с самого утра. Волновалась ли она? Скорее нет, чем да. Перед самым началом работы Совета ей довелось пересечься с Арьеном. Родич ободряюще улыбнулся и похвалил, высказавшись в том смысле, что лучшего момента, чтобы представить её остальным и быть не может. А Эви, помня о его сговоре с Шером, только недовольно скривилась в ответ, не преминув съязвить, что рано или поздно, но шило из мешка непременно вылезет. И, прежде чем делить нерождённых наследников, не мешало бы поинтересоваться и её мнением. Может у неё своего наследства девать некуда, ведь, по большому счёту, она вдова одного из герцогов в Рейнском королевстве, и ей там полагается вдовья доля, это, не считая наследства от деда.

-Глупости какие! - расфыркался Арьен, - как ты себе это представляешь, девочка? Да я и не позволю! Хватит, дочь потерял, чтобы подвергать опасности ещё и её потомков. И не думай даже! Не сравнивай несравнимое!

То, что Арьен прав, Эви было прекрасно известно. Она и сама хлебнула проблем со своей необычной внешностью на людских землях. И, уж своим детям она точно ничего подобного не желала, но вот стремление куснуть этих чешуйчатых интриганов было просто нестерпимым.

В зал её пригласили, представив по всем правилам. Попасть на перекрестье двух десятков взглядов, причём, не все из них оказались доброжелательными, было не очень приятно. Эви ощущала некий диссонанс, когда смотрела в лица присутствующим: молодо выглядевшие лица и бездна прожитых лет в глазах.