Неизв. - i_b9fec050213e9a89

Через месяц.

Когда едва не стало поздно.

Эухения старалась поменьше сталкиваться с Гэллаисом. Умом она понимала, что их более близкое общение может принести много проблем. Начать с того, что она для Гэла являлась сестрой и никак иначе. Та же упёртость, что и у Руэля, снисходительно-покровительственное отношение. С ней разговаривали так, словно она неизлечимо больна, и лекарь не хочет расстраивать свою пациентку, поэтому не перечит ни в чём, но при этом делает всё по-своему.

Спорить?

Пытаться что-то доказать?

Зачем?

Гэл подрядился на службу в качестве наёмника, вот пусть и служит. А уж она ему заданий разных найдёт. В том числе и подальше от замка. А чтобы у него не возникло сомнений, что это не нарочно, вместе с ним иногда ездила и она сама. Вот только в присутствии большого количества народа, где все на виду друг у друга, они едва ли могли перекинуться парой слов без присутствия посторонних ушей.

-Лиль, давай ты ещё немножко подумаешь и вернёшься домой? - время от времени Гэл делал безуспешные попытки образумить Эви.

-Гэл, мы уже говорили об этом. Я своего решения не переменю. Смирись.

И пришпорив лошадь, уносилась вперёд, не давая братцу возможности даже возразить. Он лишь стискивал зубы и молча смотрел строптивице вслед. Хотелось же добиться добровольного согласия.

Находиться на людских территориях в такое время Гэл считал чистой воды глупостью. Зачем рисковать жизнью ради короткоживущих? Всё равно не оценят. А ещё эта тёмная история с новым именем и статусом дочери графа Торнфилского. Кто бы ему объяснил, как так могло получиться, что у сестры на запястье оказался знак старшего наследника? Для этого нужно иметь кровное родство с графом, а у Лилиэн его не могло быть по определению.

Кругом одни тайны. Сперва отец, после сама Лиль. И тот же Ларинэ, Гэл чувствовал, что его наставник ему не всё рассказал из того, что было дозволено. Ещё один любитель тайн и интриг. Впрочем, кто в Великом Лесу не интриговал? Интриги, казалось, были впитаны эльвэ с молоком матери, а иначе просто скучно жить.

Разменяв первое столетие, живя неторопливой, размеренной жизнью, эльфы к двухстам годам начинали скучать, а к трехсотлетнему юбилею впадали в жесточайшую тоску. Спастись от этого можно было разнообразив свою жизнь интригами, заговорами и, как это ни странно звучит, общением с короткоживущими.

Уж люди - то знали толк в развлечениях. Жизнь их, напоминала полёт мотылька на жаркий огонь. Столь же скоротечна и ярка. Даже, яростна. Они за очень небольшой срок, отпущенный им богами, успевали многое, в отличие от неторопливых эльфов, среди которых только треть доживала до старости. Да-да, эльвэ тоже умели стареть. Только это случалось так годам к пятистам. Сильные маги доживали до семисот и более. И не такие уж они и бессмертные, просто долгоживущие и трудно убиваемые, но всё же убиваемые.

В поисках чем бы себя развлечь, эльвэ часто ввязывались в различные рискованные дела. Кто-то баловался экспериментами, иные же пускались в рискованные путешествия по чужим землям, зачастую скрывая свою примечательную внешность под личиной. И лишь засохшая ветка родового древа сообщала, что путь очередного перворождённого завершился смертью где-то на чужбине.-*

Гэллаис принял бы решение сестры пожить среди людей, будь она постарше. Это было вполне объяснимо и в духе эльвэ. Вот только некоторые людские государства перворождённые старались обходить стороной. И одним из них являлось Рейнское королевство, с которым у Великого Леса более ста лет назад случилась война. Люди может и не помнят подробностей, а вот Гэл знал многих сородичей, не только переживших это событие, но и активно принимавших участие в оном.

Почти полный месяц Гэлу пришлось мотаться по графству. То разбойники, неведомо откуда взявшиеся, то набеги соседних баронов, решивших воспользоваться ситуацией и немного пограбить оставшееся без присмотра, как они полагали, владение.

Лиль неожиданно повела себя очень жёстко, и за каждого убитого крестьянина, разграбленную и сожжённую деревеньку, безжалостно мстила. Чего только стоит трёхдневная осада одного из баронских замков, в которой она лично приняла участие.

Пошушукавшись с двумя доверенными воинами, она ненадолго исчезла, чтобы спустя пару часов открыть ворота до этого времени неприступного замка. Охрана была попросту вырезана. Когда они вступали в замок, Гэл видел то тут, то там тела убитых стражей, погибших, судя во всему бесславно, ибо их прирезали чуть ли не во сне.