Юрий Валин: Короткая ночь

Пашка бежал наперерез вниз по склону, тоже все понял...

Но где же второй гость? В сторону скакнул, затаился тушканом туркменским? Обмануть норовит, фашистский грызун...

На грызуна нарушитель не сильно-то походил. В нору забиться не пытался, стоял, прижавшись к стволу дерева, отчего не сильно толстый дубок окривел жирной некрасивой опухолью.

- Руки вверх! Вы задержаны погранвойсками Советского Союза. Поднимите руки или буду стрелять.

- Найн стрелять! Найн! Я есть заблудифшись, - запротестовал нарушитель, приваливаясь к дереву и преувеличенно загнанно дыша.

Так себе актер, хрипит как барбос, а ноги напряженные, к прыжку готовые. Спортсмен, наверное. Пробежались на славу, а он ничего.

- Отойти! Поднять руки! - Сергей приглашающе качнул стволом нацеленной винтовки.

- Найн так строгость, - ухмыльнулся гад. - Я есть заблудифшись.

Лицо нарушителя Сергей различал смутно, но в том, что тот улыбался, сомневаться не приходилось. Совсем, суки, обнаглели.

- Руки!

- Найн, камрад, не понимать коммунифисткий язык, - лыбился немец.

Внизу, под склоном, разом ударили два выстрела: сухенький треск нагана и тут же стук винтовочного выстрела. Вот черт, видимо, не взял Пашка зайца, теперь рапорт писать...

Огорчиться по поводу писанины Сергей не успел - немец резко отшатнулся от ствола, вскинул так заботившую сержанта правую руку. Пистолет...

...Значок "За отличную стрельбу" сержант Чмурнов не носил. Не принято это было на заставе, здесь все бойцы нормативы "на отлично" сдавали. Потому Сергей выстрелил не колеблясь, целясь в плечо задержанного - обездвижить...

Попал чуть ниже локтя, рука немца мгновенно обвисла, "парабеллум" сверкнул желтым, всадив пулю в землю.

- О, швайн! - взвыл немец, перехватывая искалеченную правую руку здоровой левой.

- Брось пистоль! - закричал сержант, щелкая затвором винтовки.

Немец рычал, скрипел зубами и все поднимал, поднимал оружие, ствол пистолета курился дымком...

- Брось!

"Парабеллум" дергался, норовя взглянуть стволом в живот Сергею.

Да что ж ему и вторую руку простреливать?!

Целился сержант в ногу задержанному, но тут обоим не повезло: нырнул подраненный немец и винтовочная пуля ему выше попала...

Сергей сапогом отпихнул пистолет подальше. Немец лежал, смотрел, конвульсивно дергал одной ногой, словно мотоцикл вознамерился заводить. Лицо его было бледно и изумлено до крайней степени.

- Nein, Ach du Dummkopf[1]...

Замер немец, отраженье звезд в распахнутых глазах потускнело. Сергей присел, тронул на мертвеце ворот - под затасканным пиджаком оказалась солдатская куртка, бриджи и короткие сапоги, - те так и вообще форменные.

Подошел, не скрываясь, Пашка:

- Вот черт, и твой тоже? Мой сам того... В рот ствол сунул. Усатый такой, явно из панов...

- А ты-то чего стрелял? - машинально спросил сержант Чмурнов.

- Так я поверх башки пальнул, думаю, вдруг передумает...

Через несколько минут прибыла тревожная группа. Хильда возбужденно вертелась вокруг, поскуливала и тянула в темноту. Овчарка и отыскала рюкзак с радиопередатчиком. Судя по виду, штатная, армейская аппаратура.

Фыркали лошади, пятились от запаха крови. Тела погрузили, старшина сочувственно сказал Сергею:

- Бывает, разберутся. Но надо бы ловчее, ты ж с опытом...

...Опыт. Такой вот опыт: смотрит на тебя человек, свиньей обзывает, и не верит, что ты его убить способен. Вроде, фашист, мракобес, молиться должен или грозить, а он просто не верит, что умрет...

Мучился Сергей с рапортом часа два - имелись у товарища сержанта сложности по бюрократическому направлению. Закончил, с облегчением смял попорченные листы. Чему быть, того не миновать - должны разобраться. Чмурнов потушил настольную лампу, сидел в темноте комнатушки канцелярии - на заставе было тихо. Проинструктированные наряды заступили на охрану Государственной, сменившиеся бойцы попадали отдыхать. Усиленный режим порядком умучил - на заставе народ сознательный, но все же не железный...

За форточкой стояла полная тишь - птицы еще спят, только иногда слышно, как на конюшне переступают дремлющие кони. Вот так бывает - бежал, орал, стрелял, а сейчас такое беззвучие... хоть бы разговор услышать какой.

Сергей откинулся на спинку неудобного стула и принялся слушать тиканье часов в коридоре. Звучно идут, точно те куранты. Страна спит, Москва спит, пусто в воскресенье в секретных топографических отделах, оставили свои чертежи усталые специалисты-картографы, отдыхают. Лето, жарко, наверное, в городе. Куда они там купаться ездят? На Москву-реку, и еще Клязьма, кажется, есть. Пляжи, небось, с зонтиками и песком как на курорте...