Л.И.Шинкарев - Леонид Шинкарев. Я это все почти забыл

В какой-то форме фактически Ганзелка и Зикмунд пишут о закрытости стра-

ны, о ее информационной глухоте и немоте. Из их книги я заимствовал срав-

нение нашей страны с автомобилистом, одновременно нажимающим на газ и

на тормоз» 22.

Уже пять лет не было в живых академика Капицы, когда весной Анна

Алексеевна, получив от Ганзелки письмо, начала хлопоты о его приезде в

Москву. Она нашла во власти деятеля, способного помочь: под его началом

была вся советская пропаганда, культура, информация. Он был близок с

М.С.Горбачевым, слыл «архитектором перестройки», и его звонка было до-

вольно, чтобы аппаратная машина закрутилась и Академия наук СССР по-

слала в Прагу приглашение Иржи Ганзелке в Москву. Это был уже знакомый

нам А.Н.Яковлев, теперь член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, член-

корреспондент Академии наук.

…С тех пор, как в Москве Иржи, чуть отяжелевший, но с прежней милой

улыбкой, уже с трапа самолета попал в объятия друзей, ему казалось, что

время повернуло вспять. В Советском Союзе люди раскованно, ничего не бо-

ясь, заговорили о вещах, за которые недавно бросали в тюрьмы. Он почув-

ствовал себя как на родине, в той незабываемой счастливой весне; лозунги

будто перекочевали из реформаторской Праги в перестроечную Москву. Там

тогда и здесь теперь люди прильнули к телевизорам, наблюдают за дебата-

ми в прямом эфире, на устах имена Николая Шмелева, Юрия Черниченко, Ле-

на Карпинского, Отто Лациса, Лилии Шевцовой, Юрия Карякина, Геннадия

Лисичкина, Юрия Любимова, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского…

Люди верят слову, как никогда прежде. Воскресли надежды на либеральные

ценности, на гражданское общество, на усовершенствованный социализм.

У входа в редакцию «Известий» молодые люди со значками новых пар-

тий на груди, хватают за рукава прохожих, предлагают записаться, зовут на

философские диспуты, собрания, митинги, раздают адреса и телефоны.

Блондинка в берете привязалась к Ганзелке: «Товарищ, вы за отсутствие

страданий или за наслаждение жизнью?»

Мой кабинет на седьмом этаже стал местом паломничества коллег. В

Москве Иржи Ганзелка! В «Известиях»! Два чехословацких путешественника

оставались легендой мирового журналистского цеха. Скоро мы видели лица

друг друга сквозь сигаретный дым, как в тумане. Кто-то вспомнил, что два-

дцать пять лет назад, в июле 1964 года газета опубликовала репортаж о Ган-

зелке и Зикмунде, как мы прошли на «Татрах» от Ангары до Енисея; откуда-

то появилась пара бутылок вина и начался прекрасный бедлам, когда заго-

ворили все разом и никто никого не слушал. Наконец, я выпроводил друзей,

и мы стали говорить с Иржи об интервью для нашей газеты, первом за два-

дцать пять лет.

– Я запомнил твое письмо мне от 5 июня 1968 года. «…Могу тебе ска-

зать только, что я тот же самый Юра, как всегда, что я люблю советский

народ, как всегда… Не беспокойся, все будет в порядке». Скажи, ты мог бы все

это повторить сегодня?

– Первую часть – слово в слово. Что касается второй… Ты бы первый

мне не поверил, если бы я сказал, что в нашем обществе сегодня настроения,

как двадцать лет назад. Мы никогда не забывали, кто нас освободил в 1945

году, но то, что случилось в 1968-м, было скверное дело. Насилие заставило

Чехословакию остановиться в своем развитии и вернуться к сталинской си-

стеме. Следствием того, что сделали Брежнев и Советский Союз, стало глубо-

кое недоверие и страх перед насилием. Это вошло в личный опыт и семей-

ный быт миллионов людей. Ты тоже пошатался по белому свету и можешь

это представить.

Люди оказались не просто оскорблены, для многих стало невозможным

найти работу, содержать семью. Мне кажется, Брежнев не умер, он продол-

жает властвовать в Чехословакии, его руководство все еще сказывается на

всей нашей жизни. Где искать причину, кто виноват? Мы до сих пор не слы-

шали от СССР ни слова о том, что это было плохо. Чехам надо откровенно

разобраться с прошлым и открытыми глазами посмотреть на настоящее. Мы

хотим идти дальше, не нужно брать в дорогу такие мешающие вещи, как не-

терпимость, подозрительность, враждебность. Народы не должны расплачи-

ваться за чужие амбиции.

Ты не представляешь, с какой симпатией и надеждами мы ждали Гор-

бачева. Но уже на пути с аэродрома в Прагу он похвалил сегодняшнее чехо-

словацкое руководство, в том числе Якеша и Биляка, которых народ не мо-