Ника Климова - Ведьма из Старопяткино

Дровишки весело трещали в печке. Я пару раз заглянула, проверить, не пора ли засыпать уголь. Решив, что время настало, подбросила сначала один неполный совок. Закрыла дверцу, подождала, снова заглянула. Вроде, горит. Подсыпала еще пару совочков и решила, что на этом хватит. Пока дом медленно наполнялся теплом, я грызла печенье, разделив пачку пополам. Остальное – наутро. А к обеду надеялась уже быть дома.

Телевизор у прабабки не работал. Книг не было. Чем заниматься? Решила почитать что-нибудь в Интернете. Облом – он тут не ловил. Делать нечего – пошла спать, сначала проверив печку и подсыпав еще пару совочков угля. До утра хватит. Спать решила в бабкиной комнате. Так как переодеться было не во что, то и раздеваться не стала. Кровать оказалась жесткой, а я так надеялась на мягкую перинку! Взбила подушку и устроилась поудобнее, если это вообще возможно на такой узкой кровати. Отправила маме сообщение, что ночую в деревне. Ответа не дождалась, а потом и вовсе уснула, чтобы проснуться от чьего-то дыхания рядом.

Я распахнула глаза, глядя в темноту. Фонари в деревне не водились, но благодаря снегу, можно было легко разглядеть предметы в комнате. Никого! Но я ясно слышала, как над ухом кто-то сопел. Приснилось? Возможно! Я снова закрыла глаза и тут же в страхе снова открыла. Никого. И тишина! Уснула нескоро, то и дело осматривая комнату, но усталость взяла свое. Правда, ненадолго. Теперь я проснулась от тяжкого вздоха. Да что же это такое! Испуганно подскочила на постели и заозиралась. Мне показалось, что за шкаф юркнула тень. Посветила туда телефоном. Никого. И снова тихо. Собралась уже было снова лечь, как за окном раздался вой, жуткий и леденящий кровь, а следом смех.

– Мама дорогая! – прошептала я в ужасе и попыталась хоть что-нибудь разглядеть через замороженное стекло. Рамы-то в доме были деревянные, вот и разукрасил мороз окна, как в старые добрые времена. Вой повторился, но уже тише. – Что это такое?

Я отбросила одеяло и на цыпочках подошла к окну. Приложила ладонь к стеклу – холодно, но лед немного подтаял. Наклонившись и сощурив глаза, увидела, как там, где начинается лес, мелькнули два красных огонька.

– Господи, что это? – отшатнулась я от окна. Сердце колотилось как сумасшедшее, а тело от страха как онемело.

Где-то совсем рядом с домом раздался треск, словно ломали ветки. Я снова осторожно посмотрела в окно. Темно и ничего не видно. Зато за спиной услышала торопливый топот. Как будто кошка пробежала. Я резко оглянулась. В комнате, кроме меня, не было никого. Дверь закрыта. Если бы сюда как-то пробралось животное, за вечер оно бы себя выдало обязательно. Тогда что же это?

– Нет, к черту! Надо валить отсюда! – прошептала я, добежав до кровати и запрыгнув на нее как в детстве. Еще раз осмотрела комнату, пол – никого. – Утром пешком отсюда уйду, если машина не заведется, но ни дня тут не останусь.

До утра я уже, конечно, не уснула. Тряслась под одеялом не столько от холода – печка уже прогорела, а идти подсыпать уголь я не рискнула, сколько от страха. Но ни воя и шума за окном, ни подозрительных звуков в доме больше не повторялось. И все равно эта ночь показалась мне вечностью, а когда за окном начало сереть, я все-таки уснула, не сумев с собой справиться.

Проснулась от того, что стучат зубы. С трудом разодрала глаза и увидела, что за окном уже день. Вспомнились события ночи – сон как рукой сняло. Я подскочила с постели, впопыхах запрыгнула в угги и, обняв себя за плечи, вприпрыжку побежала на кухню. Затопить печь? К черту, к черту, к черту! Ни секунды больше в этом доме не останусь. Даже полупустая пачка печенья на столе не возбудила моего аппетита. Накинув пуховик и, застегивая его уже на ходу, выскочила на крыльцо, чтобы тут же застыть истуканом с раскрытым ртом. Мои вчерашние следы не только засыпало снегом, но его за ночь навалило столько, что у Витька только крыша виднелась.

– Да твою ж мааать! – протянула я в сердцах. Никогда не любила выражаться, но тут сам случай требовал.

– Ничего, – тут же решила. – Сейчас откопаем. Поди лопата у бабки найдется.

Я рванула обратно в дом. В кладовке нашлась лопата. Не снеговая, к сожалению, обычная, но и такая сойдет. Вооружившись ей, снова вышла на улицу, решительно настроенная на борьбу со снежными завалами. Но пока расчистила дорожу до калитки, выдохлась. Нелегкая это работа – жить в деревне. Вытерев со лба пот, принялась откапывать Витька. Дело шло медленно и почти безуспешно. Снег был тяжелым и скоро руки почти отнимались, а лопата казалась неподъемной. Я все чаще и чаще останавливалась на передышку.