Тирни, Луис - Клинок Убийцы

- Подожди здесь, возле стены, - велел Кшастра, после чего стал обходить помещение, зажигая факелы, закрепленные на стене каждые несколько ярдов. Когда стало светлее, Симон смог разглядеть, что в центре находилась широкая круглая яма, расстояние от края которой до стен составляло около тридцати футов. Впадина до краев была заполнена чем-то, напоминавшим черную воду.

- Здесь во времена Первого Города находился запас воды, - пояснил Кшастра, завершая обход помещения. – Вот все, что осталось: этот зал, моя комната – и обтесанные ветром булыжники, которые ты видел снаружи.

- Невероятно! – пробормотал Симон. Сколько веков должно было пройти, чтобы превратить в бесформенные булыжники… - Целый город?

- По нынешним меркам – небольшое поселение. На самом деле, здесь была крепость, построенная Первым Убийцей, который боялся тех, кто последовал его примеру и теперь хотели убить его .

По спине Симона пробежали мурашки, когда он начал понимать, о чем говорит колдун. У него неожиданно пересохло в горле. Он слушал, не смея перебивать.

- Но Убийца был проклят великим создателем мира, Ахамотом, - продолжал Кшастра, - Демиургом, который создал Первого Человека, чтобы тот служил ему. За его мятеж на Убицу был наложен Знак, и всякий, кто видел его, в страхе бежал прочь, и в конце концов ему пришлось оставить город и тех, кто последовал за ним, и скитаться по лицу земли, неся ненависть и смерть.

- Ты хочешь сказать, - изумленно воскликнул Симон, - что здесь был… город Енох?..

- Легенды многих исчезнувших рас – все неточные в той или иной степени – называли его множеством имен. Только в написанной столетия назад книге Остана, бывшего когда-то величайшим магом Персии, можно найти предания, которые могут претендовать на достоверность - и даже эти предания были записаны через много веков после того, как Убийца начал скитания по земле. Ты, разумеется, читал Остана, Симон. Помнишь ли ты строки, которые приписываются нечестивому пре-гиборийскому поэту Клемг-н-Экху?

Сказав это, Кшастра принялся декламировать на древне-персидском:

Как древний Первый бог в своем безумии решил создать

Род смертных по собственному подобию.

В слепом усилии он породил

Низших созданий, что были полны его высокомерной глупости,

Чтобы те были ему рабами.

И они расплодились, подобно червям, по всей земле,

Но один восстал в черной ненависти,

Поклявшись, что не станет служить никакому богу.

Не червь он, что извивается в космическом навозе,

А беспощадный змей, полный адского гнева

На самодовольную слабоумную ложь его создателя!

Он избрал свободу, бросив вызов безумному богу,

Своими руками убив собственного брата –

Любимую игрушку и слугу божества.

От отчаяни я разум бога помрачился,

И он узрел образ, беспощадно отражающий его недостатки

В созданном им рабском племени.

И в ярости он проклял того, кто бросил ему вызов,

Обрек его на вечное безрадостное скитание и отметил

Его Знаком Убийцы, чтобы всякий знал…

- Довольно! – нетерпеливо отмахнулся Симон. – Разумеется, я читал его. Это древний персидский перевод поэмы, которая якобы была написана много тысяч лет назад на языке, который давно утерян. Но не хочешь же ты, чтобы я поверил…

- Верь только тому, что видишь, - прервал его Кшастра. – Подойди, взгляни в бассейн.

Симон последовал за магом с любопытством, но вместе с тем на удивление неохотно. Кшастра остановился на краю углубления, поднял факел и слегка наклонился вперед, глядя вниз. Подойдя ближе к широкому бассейну, который достигал сорока футов в ширину, Симон с удивлением обнаружил, что вещество, заполнявшее его, не было водой и не отражало окружающих стен и факелов. Кроме того, его поверхность была размытой, так как вещество на поверхности смешивалось с воздухом. Неглубоко под поверхностью находилась площадка, от которой вниз вдоль края бассейна шла спиральная лестница.

- Смотри, Симон! Что ты видишь?

Сохраняя расстояние между собой и колдуном, Симон опустился на колени и заглянул через край. Несмотря на темноту, заполнявшую пространство внизу, он мог четко разглядеть все до самого дна, которое находилось на глубине, равной трем ростам высокого взрослого мужчины. В центре круглого пространства в самом низу находилось каменное возвышение, на котором находилось тело, казавшееся бледным по сравнению с окружавшей его тьмой.